Невероятное рядом. Сборник поэзии и прозы с мистическим сюжетом. Сергей Ходосевич
была только шкура, а попытайся охотник добить добычу ножом, он мог бы ее повредить. Алес возвращался домой.
Алиса вцепилась в мужа. В этой хватке было все. Любовь, отчаяние, злоба и облегчение. Охотник обошелся без объяснений. Отделался «так надо было» и парой новых гостинцев. Да и жена ему ничего поперек сказать не могла. Только тихо плакала и тосковала. Муж это чувствовал и на этот раз остался дома на один день дольше. Потом опять в лес.
– Кабан – это быстро… – виновато улыбаясь, говорил Алес. Он чувствовал себя должным Алисе, но это не могло удержать его. Он ушел за кабаном.
Вернулся охотник скоро. Когда вышел он из лесу, издали еще завидел, что порога его к лесу тянулась цепь косолапых следов, на каждом четвертом виднелись следы порезов. Охотник ускорил шаг, сердце у него екнуло, а глаза увидали беспокойную толпу соседей.
Снимали шапки, расступались и тупили взор в землю они, покуда охотник робко шагая приближался к дому. «Соболезную», «понимаю», «скорблю» он слышал со всех сторон. Медленно, словно боясь кого-то разбудить, прошел Алес через развороченные сени и замер. Об Алисе напоминали лишь скатерть, измазанная перевернутыми яствами – ждала мужа, клоки растрёпанной одежды и оторванная нога чуть выше голени. Развернулся тогда охотник и пошел домой. Не было у него больше дома, кроме леса. Берендей отнял у него человеческий дом. Неизвестно какой леший помог ему выбраться из болота, но Алес лес делить с берендеем не собирался.
Охотничья выдержка помогла Алесу в поисках берендея. Когда Алес подошел к пещере, он почувствовал странное родство с тем, кого собирается убить. Точно так же зверь подходил к сеням в его избе и, вероятно, такое же дурманящее предчувствие мести спирало его дыхание. Берендей лежал, не то сопел, не то придавлено рычал. Он не замечал присутствия охотника, когда зверь выбирался из болота, он позволил грязной воде просочиться в тело через раны и теперь, он лежал неспособный как-либо сопротивляться охотнику. Неспособный его даже заметить.
Алес молча приблизился, достал большой нож и вонзил его в косматое тело. Берендей стал стонать чуть громче, а лапы его начали едва приподниматься.
– Щенок губастый! Реви, реви, сейчас я тебе нареву. – Алес надавил на нож и остановился. Он боялся потерять самообладание и поддаться чувствам. Сейчас он поддался и на секунду задумался правильно ли это. Его взор, как будто ища решения, прыгал по пещере, глаза быстро приспособились к темноте. В одном углу, вдоль измазанной кровью стены темнели куски человеческого тела, и голова со знакомым цветом волос. Вот оно, решение.
– Ты отнял у меня мое сердечко. Теперь я вырежу твое.
Алес измазал руки в крови. Мерными движениями он вспарывал зверя чуть ниже ребер. Берендей становился все тише. Жизнь, вместе с сердцем и последними, хрипящими вздохами, покинула его.
Сжимая сердце, словно ребенок сжимает игрушку, Алес подполз к останкам своей