Два Обещания. Даша Самсонова
к плечу в одной машине, ни теперь мертвой малышки Лейн… Все это, как страшный сон, осталось в прошлом. А сейчас у Рассела есть чистый лист, другой напарник и возможность начать жизнь заново. Вывести своей рукой первые строчки без чужих нареканий. Они звучали бы примерно так: “Мы преследовали седан баклажанового цвета. Ни я, ни Морис не ослушались приказа. Потому что я – не Николас, я – не герой. Но я сделал все, что от меня зависело, пусть седан мы упустили”.
Рассел Лэйон вздрогнул. Его размышления прервал скрежет. Он раздался в воздухе громче воя сирен и вопля Мориса, голоса диспетчера, скрипа тормозов. За секунду до этого все, что Рассел успел разглядеть, – как с перекрестка на дорогу выскочил пикап медно-коричневого цвета. Его массивный бампер протаранил баклажановый бок, сметя автомобиль преступника с дороги.
Весь мир охватил дым, пыль и тишина. Что-то крякнула рация. Через секунду послышались хлопки дверей – полицейские, покинув автомобили, бросились к обочине. Гонщик-преступник при всем желании не смог бы сбежать, он был зажат между подушкой безопасности и креслом, не слышал приказов и не замечал наведенного на него оружия, только круглыми от ужаса глазами впился в огромный медный пикап, замерший в нескольких метрах. Столкновение оставило вмятину на проржавевшем бампере, лобовое стекло обвили паутинки трещин. Полицейские медлили, с волнением ожидая, когда же появится виновник торжества. Они узнали водителя, как только пикап показался из-за перекрестка. А Рассел – еще раньше. У солового депоса возникло предчувствие. Четыре года совместной службы сделали свое – он предвидел, что его напарник объявится именно сегодня, как птицы предвещают бурю.
Водитель пикапа был цел и невредим, чего и следовало ожидать. Вот только по его лбу из-под челки редких волос змеилась струйка крови. Она становилась заметной, оставив карминовый след на белоснежном вороте рубашки, а на фоне беспросветно-черной шерсти кровь исчезала, как глупый мираж, чтобы никому не пришло в голову – этот безумец смертный, а сейчас разбил о баранку свой чертов лоб, потому что никогда, даже на полном ходу тараня седан, не удосуживался пристегнуться. Но для Николаса это ерунда. Так же неощутимо, как прихлопнуть на лбу комара.
С театральным тщеславием Николас выпрыгнул из пикапа на землю. Свет полицейских мигалок очертил высокую фигуру. Николас жмурился, окруженный толпой.
“Откуда ты, черт подери, взялся?” – “Как ты узнал?” – “Ну и безумец, Дженна тебя убьет!” – доносились голоса полицейских. Они обступили вороного депоса, в тот момент напоминая падальщиков-репортеров.
О воре-гонщике тут же забыли. Рутину проводить его до полицейской машины быстро перевалили на двух новичков. Новобранцы, заковывая задержанного в наручники, издали таращились на полицейского, о котором столько слышали из рассказов и городских легенд. Николас был словно ходячий луч прожектора. Все как мухи летели к нему, не замечая, что сами не отбрасывают тени. Но когда эти лучи