Депрессия, роботы и один велосипед. Павел Николаевич Губарев

      В следующий раз я встретил Ричарда Джеймса лишь несколько лет спустя в аэропорту Рима «Фьюмичино». Каждый из нас покидал Италию лишь на время – и не без удовольствия. Итальянская речь навязла в наших ртах, как подплавленная моцарелла, и мы забились в угол бара, чтобы проболтаться на английском. Первые два стаканчика ушли на то, чтобы обсудить новый фильм любимого нами режиссёра, хотя по глазам друг друга мы читали, что хотим обсудить совсем другое. И лишь, когда время начало поджимать, я без предисловий рассказал Риччи, как принял робота за его дворецкого.

      – Не могу не отметить, что ваши представления об англичанах до смешного стереотипны. Конечно, в том и моя вина. Я подыгрывал. Пользуясь терминами робопсихологии, предоставил вам привычный интерфейс доступа к своей психике. Но всё же! По-вашему, я должен был быть уверен, что вы себе когда-нибудь заведёте робота-медведя? Чтобы он наливал вам водку?

      Я виновато замер под его взглядом, а потом мы оба расхохотались.

      – Но как Сандра его, а?

      – Сандра блестящий специалист.

      – Специалист?

      – Ну да. Она старый психотерапевт из клиники в Неаполе. О, она принимала первых пациентов, когда мы с вами только учились отличать клавишу «пробел» от клавиши «ввод».

      – Джизэс Крайст! Так это всё неправда?

      – То, что она ему наплела? Нет, конечно. Вы поверили?

      – Я и не знал, чему верить. Вся эта ночь была такой безумной, а потом – бах – его погрузили в багажник и тут же разъехались.

      – Подальше от зевак и полицейских. И всем хотелось спать, право.

      Стаканчик виски подействовал меня как смена настройки «деликатность» в консоли типового модуля общения с 90% до до 60%.

      – Риччи? О чём ты говорил с роботом?

      – Я… я сожалею, что твой разговор был услышан всеми окружающими.

      – Намекаешь на то, что рад, что твой разговор остался никем не услышан?

      Риччи снял очки и стал их протирать, спрятав взгляд.

      – Он был услышан роботом. Иногда я думаю, что с ним теперь? Помнит ли он?

      – В этой истории много незавершённого.

      – Жизнь вообще редко ставит элегантные точки. Но, если хочешь, я тебе расскажу, что иногда я просыпаюсь по ночам после сновидений, в которых я еду на велосипеде по трассе между городами. Движусь без цели и надежды. И всё, что у меня имеется – это виртуозная способность лгать самому себе. Просыпаюсь – а всё так на самом деле и есть. Только велосипеда у меня нет.

      – Это правда?

      – Нет, – Риччи критически осмотрел линзы на просвет, – англичане не умеют говорить по душам. Они молчат, а много лет спустя пишут красивые песни о невысказанном. Например, «Сияй, безумный бриллиант».

      – Но