Конклав ночи. Охотник. Александр Сивинских
только начиналась. Меня не принимали в расчет ни патриархи кровососов, ни те большие люди, которые следят за поголовьем ночного племени. Обе стороны считали, что в самое ближайшее время меня либо прикончат, либо инфицируют, покусав. Подобных мне ухарей, решивших, что их святое предназначение – истреблять вурдалачий род, появляется ежегодно приличное количество. Причины у всех различные. Для кого – месть, для кого – идея борьбы со Злом, для кого – желание экстремальных развлечений. Для многих – деньги. Я сам именно из последних, с небольшой такой, бодрящей примесью идейности.
Так вот, будучи восторженным идиотом (тогда для меня на первом месте стояло желание поразвлечься на грани), я натворил глупостей. Выбил прайд не полностью. И так-то семейка была куцая, всего четыре члена, так я еще умудрился проморгать «маркитантку» и «сержанта». Не заглянул в погреб. Прайд обитал в сравнительно безлюдной местности, в единственной уцелевшей избе давно заброшенной деревни. Питались упыри свиной кровью: недалеко располагалась свиноферма пятачков этак на полста. Свиновод меня и нанял за какие-то смешные деньги.
Чем хороша сельская местность, так это тем, что люди там до сих пор верят в существование нечисти. Они не сомневаются в том, что на земле есть колдуны, ведьмы, лешие и домовые. И, обнаружив поросенка с разорванным горлом, не ударяются в размышления о неизвестных физических законах, вследствие которых произошла трагедия. Они просто ищут охотника на упырей и оборотней. Потому что обычные волки в современный свинарник проникнуть, как правило, не способны.
Был я тогда хорош: разъезжал на черном мотоцикле «Урал», в кожаном плаще, порыжевшем от времени, высоких шнурованных ботинках и танкистском шлеме. Волосы у меня были почти до лопаток, на боку казацкая шашка, а за поясом – двуствольный обрез. Еще у меня имелся топор, закрепленный на правом бедре. С таким-то именем да без топора?
В логово я вошел в полдень, предварительно сорвав с окон ставни и выломав дверь. О том, что такие приготовления могут оказаться бесполезными во время проливного дождя, при отсутствии прямых солнечных лучей, я не догадывался.
Без особого труда пристрелил двух новобранцев, решил, что больше никого нету, и подпалил избу. Дождь хлестал сильный, но горела изба замечательно. Крыша у нее сохранилась, поэтому бревенчатые стены были сухими. Ну вот, дом сгорел, заодно сгорели и дворовые постройки, на которые перекинулся пожар. А две твари в погребе под амбаром уцелели. Бока им подкоптило, но это только добавило злости. Они дождались ночи и, руководствуясь нюхом, помчались мстить. Войти в обитаемый дом незваными упыри не могут, тут известное поверье справедливо… Но спал я по летнему времени в гамаке, на свежем воздухе. Крепко спал.
Разбудил меня громогласный вой и рык – это прикончившая обоих кровососов Мурка торжествовала победу. Впрочем, повторюсь, имени у нее тогда еще не было.
Она осталась жить со мной. И охотиться. Я думаю, у нее к упырям собственные счеты. Те рваные раны на боку были