Неуловимая невеста. Стефани Лоуренс
Раздумья о том, что сейчас могут делать его братья по оружию, отнюдь не располагали к спокойствию и ясности духа.
Думать о приспешниках Черной Кобры тоже не слишком хотелось. Он вернулся в дом и обнаружил, что ноги сами несут его в гостиную. Остановившись в арочном проеме, он увидел Эмили, сидевшую на самом большом диване среди пухлых подушек. Взор ее был устремлен в окно, лицо рассеянное, отстраненное.
Его сапоги бесшумно ступали по толстой ковровой дорожке коридора. Она не знала, что он здесь. Гарет воспользовался моментом, чтобы пристальнее рассмотреть ее: чистый профиль, нежная шея, изящные линии рук, манящие изгибы тела.
Он шевельнулся. Она подняла голову и встретилась с ним взглядом.
– О чем вы думаете? – вырвалось у Гарета.
Она пожала плечами.
Ему следовало спросить, о ком она думает.
О нем? О Кэткарте?
Или о призраке Макфарлана?
И ему вдруг стало необходимо узнать правду. С тех самых пор, как он имел глупость поцеловать ее на шхуне, его одолевали вопросы: о чем она думает, чего хочет, что у нее на уме? О том, что правильно, благородно, что приемлемо в этих обстоятельствах? Или о том, что именно эти обстоятельства – причина тому, что она вынуждена общаться с ним?
Шагнув в комнату, он стал обходить бесчисленные разбросанные по полу подушки и низкие столики.
– Могу я присоединиться к вам?
– Конечно.
Она выпрямилась, подобрала юбки, явно приглашая его сесть рядом.
Он так и сделал. Но диваны не предназначались для чинного на них сидения. Эмили повела бедрами, подобрала ноги и повернулась к нему лицом. Он устроился среди подушек, раскинул руки и согнул колено.
– И как вам нравится ваше путешествие?
– Что же… довольно познавательно во многих аспектах. И несомненно – волнующе.
– Боюсь, мы так и не увидим ни пирамид, ни сфинксов.
– Не могу сказать, что я очень огорчена. Предпочитаю добраться до Александрии живой и не попасть в лапы людей Черной Кобры.
– Вы правы. – Немного помедлив, он спросил: – Должно быть, это оказалось большим потрясением – узнать, что Джеймс погиб от их рук?
Эмили на секунду нахмурилась, но ее лицо тут же прояснилось.
– Макфарлан? Если уж быть до конца честной, после того, как он решил задержать преследователей столь малыми силами, меня больше удивило бы, останься он в живых.
– Это был поразительно храбрый поступок.
Эмили наклонила голову.
– Акт величайшего самопожертвования. И я это признаю. Если бы наши роли переменились, сомневаюсь, что сделала бы то же самое. – Она смотрела на Гарета и гадала, почему он заговорил о Макфарлане. – Ваш Макфарлан умер героем, но он погиб, а оставшиеся в живых должны продолжать жить. И поскольку его гибель сильно увеличила мои шансы на жизнь, самое лучшее, чем я могу почтить его, – достойно прожить все, что мне осталось.
«С тобой».
Ее сердце забилось сильнее. Они одни. В доме довольно много