Игра на выживание. Александр Шаповалов
в этом выгоду для себя. Ведь так с ним и поступили в последний раз. В памяти постоянно всплывало предательство одной, дорогой его сердцу особы. Но её имя ему стало настолько ненавистно, что он не мог его произнести. Ведь фактически она ловко использовала его. Поигралась, как с игрушкой, посмеялась над его чувствами и выбросила на улицу. И теперь ему предстоит прозябать в холоде и голоде и, надеясь только на свои силы, идти домой. А сколько на пути может всяких непредвиденных случайностей произойти. Никто не знает. Сколько безобразных сумасшедших можно повстречать на своём пути. Как легко все-таки жизнь потерять.
Голод снова дал о себе знать. Он остановился у перекрёстка: кругом тихо, ни одной машины, ни людей, что показалось очень даже странным. Даже тишина теперь вызывала у него подозрение. Дальше шли деревья – то ли парк, то ли лесопосадка. Не раздумывая, он направился по узенькой дорожке вглубь. Под ногами хрустели ветки. Создавалось ложное впечатление, что за ним кто-то идёт или крадётся по пятам. Шум своих шагов он воспринимал как чужой. В ушах тоже шумело. Вдали замаячило что-то черноё. Он шёл по направлению к неизвестному. Ничуть его не страшась. Вдруг неизвестное окажется его спасением. Так и оказалось на сей раз. За деревьями виднелся железнодорожный путь. Если идти вдоль него, то можно добраться до какого-нибудь села. Остановиться на ночлег, помочь по хозяйству. В знак благодарности могут накормить. В сёлах люди намного проще, открытие, приветливее, искреннее, без всяких злых умыслов. Да и вряд ли там знают о его дурной славе.
Идти по путям значительно легче, чем по шумным городским дорогам. Нет ни машин, ни людей. Никто по ногам не ходит, не толкается, не оборачивается и не смотрит на тебя как на редкостный музейный экспонат. Как на живую реликвию современности.
Только покинув город, он почувствовал непреодолимое желание уснуть. Ему очень хотелось спать. От усталости он едва на ногах держался. Местом для ночлега выбрал посадку. Надо только костёр развести. Сухих веток полно кругом. Спички есть. Если что, можно и на брёвнышке сесть и погреться у костра, немного подремать, и в путь.
Полностью он боялся заснуть. Включался механизм самосохранения. Боялся уснуть и не проснуться. Хотя иногда ему хотелось именно так поступить. Оставшись без ничего, выбирать, как правило, нечего. Можно, конечно, ограбить магазин, тогда его заберут, посадят, и там будет хоть какая-то еда, кровать. Но что там вообще за жизнь: спать рядом с туалетом и десятками озлобленных на весь мир мужчин. Да и по характеру он не мог никому ничего плохого сделать. Есть ещё выбор пойти в монастырь, но ему не раз приходилось слышать, что туда просто так не примут. Надо на монастырь свой дом или квартиру переписать, вот только тогда и могут взять. Никто же не будет бесплатно тебя кормить. Вот как, значит, можно попасть в рай, только за деньги.
Подремав немного, он снова собирался в путь. Шел и по шпалам, и рядом с посадкой, подальше от рельсов, когда ехал поезд. Ноги болели. Мышцы сводили