Я тебя целовал…. Николай Михайлович Рубцов

      Размытый путь. Кривые тополя.

      Я слушал шум – была пора отлета.

      И вот я встал и вышел за ворота,

      Где простирались желтые поля,

      И вдаль пошел… Вдали тоскливо пел

      Гудок чужой земли, гудок разлуки!

      Но, глядя вдаль и вслушиваясь в звуки,

      Я ни о чем еще не сожалел —

      Была суровой пристань в поздний час.

      Искрясь, во тьме горели папиросы,

      И трап стонал, и хмурые матросы

      Устало поторапливали нас.

      И вдруг такой повеяло с полей

      Тоской любви, тоской свиданий кратких!

      Я уплывал… все дальше… без оглядки

      На мглистый берег юности своей.

      Я тоже служил на флоте!

      Я тоже памятью полн

      О той бесподобной работе —

      На гребнях чудовищных волн.

      Тобою – ах, море, море! —

      Я взвинчен до самых жил,

      Но, видно, себе на горе

      Так долго тебе служил…

      Любимая чуть не убилась, —

      Ой, мама родная земля! —

      Рыдая, о грудь мою билась,

      Как море о грудь корабля.

      В печали своей бесконечной,

      Как будто вослед кораблю,

      Шептала: «Я жду вас… вечно»,

      Шептала: «Я вас… люблю».

      Люблю вас! Какие звуки!

      Но звуки ни то ни се, —

      И где-то в конце разлуки

      Забыла она про все.

      Однажды с какой-то дороги

      Отправила пару слов:

      «Мой милый! Ведь так у многих

      Проходит теперь любовь…»

      И все же в холодные ночи

      Печальней видений других —

      Глаза ее, близкие очень,

      И море, отнявшее их.

      Я забыл, что такое любовь,

      И под лунным над городом светом

      Столько выпалил клятвенных слов,

      Что мрачнею, как вспомню об этом.

      И однажды, прижатый к стене

      Безобразьем, идущим по следу,

      Одиноко я вскрикну во сне

      И проснусь, и уйду, и уеду…

      Поздно ночью откроется дверь.

      Невеселая будет минута.

      У порога я встану, как зверь,

      Захотевший любви и уюта.

      Побледнеет и скажет: – Уйди!

      Наша дружба теперь позади!

      Ничего для тебя я не значу!

      Уходи! Не гляди, что я плачу!..

      И опять по дороге лесной

      Там, где свадьбы, бывало, летели,

      Неприкаянный, мрачный, ночной,

      Я тревожно уйду по метели…

      Из окна ресторана —

      свет зеленый,

      болотный,

      От асфальта до звезд

      заштрихована ночь

      снегопадом,

      Снег глухой,

      беспристрастный,

      бесстрастный,

      холодный

      Надо мной,

      над Невой,

      над матросским

      суровым