Джоконда улыбается ворам. Евгений Сухов
значит «нет»? – рыжеватые ресницы начальника охраны невольно затрепетали, как если бы их потревожил ветер.
– Я пришел, чтобы дорисовать копию, а вместо нее увидел только пустую стену, – развел он руками.
– Забавно, однако! Ха-ха-ха! – энергично рассмеялся Пьер Морис. – Ты меня рассмешил. Хочешь сказать, что картину «Мона Лиза» кто-то украл? Я правильно тебя понимаю? Никогда не подозревал, что ты такой шутник. Да ты присаживайся, чего стоишь.
Луи Дюбретон потерянно опустился на стул.
– Признавайся, любезный Луи, ты, видно, вчера очень хорошо провел время, вот тебе и мерещится всякая чертовщина. У нас в музее ничего не пропадает, тем более «Мона Лиза». Ты давай прими со мной рюмочку, подлечи голову, а там все встанет на свое место. – Достав из шкафа две рюмки и бутылку «Бордо», он аккуратно налил вино в приборы по самую кромку.
– Послушайте, господин Морис, я прекрасно себя чувствую, мне не нужно никакого «Бордо»! – протестующе отставил он от себя рюмку с вином.
– И все-таки ты его выпей, – настаивал Морис.
– Даже если я сейчас выпью, то картина вряд ли появится!
– Эх, знаю я вас, художников, сначала всю ночь курят абсент, а потом мерещится невесть что!
Покосившись на разлитое в рюмки вино, начальник охраны взял стопку за длинную ножку, после чего аккуратно выпил содержимое в два глотка.
– Господин Морис, я вас умоляю пройти со мной в «Квадратный салон» и убедиться, что «Моны Лизы» на месте нет.
Промокнув салфеткой испачканные губы, произнес:
– Что ты с ним будешь делать! Давай взглянем.
Спрятав фужеры с бутылкой вина в стол, Пьер Морис вышел из кабинета, увлекая за собой художника. Вышагивая по паркету, он повел его по длинному коридору, где прежде бывать Луи не доводилось.
– Ты женат, Луи? – неожиданно спросил начальник охраны.
Уверенные шаги начальника охраны гулко звучали в пустынном коридоре. Луи Дюбретон с живым интересом разглядывал росписи на стенах. Надо полагать, что к ним приложило руку не одно поколение художников. Поражало другое: через многослойную мазню неизвестных придворных художников неожиданно проглядывали творения великих мастеров, заставлявшие приостанавливаться.
Лувр хранил немало секретов, в том числе и тайну настенной росписи, и Луи Дюбретон невольно поежился при мысли, что в это самое время за ним наблюдают толпы привидений почивших художников. Странно, что подобного не чувствовал начальник охраны, – энергично стуча по ореховому полу подковками, он заставлял приведения в страхе шарахаться по сторонам.
– Не женат, но у меня есть любимая девушка.
– Вот видишь, не женат, – довольно протянул Пьер. – А если была бы семья: жена, дети, то это ко многому бы тебя обязывало… Иначе сказать, тебе было бы чем заняться. Ну да ладно, что с тобой поделаешь, – обреченно отмахнулся начальник охраны.
Прошли в «Квадратный салон». Там, где прежде висела картина