Это офис, детка!. Лилия Куликова
когда я снова «улетела». Раньше все как-то обходилось, я благополучно «приземлялась», а в тот раз, видимо, что-то с навигацией случилось…
Когда поняла, что танцевать в классическом балете больше не смогу, впала в отчаяние. Это сейчас современный балет в фаворе, а тогда… А ведь могла бы продолжать играть в модерновых постановках, вон их сейчас сколько! Кто сейчас только не танцует, после таких операций люди на сцену возвращаются! Но, видно, не судьба.
Решила стать искусствоведом. В училище мы искусство балета очень подробно изучали, мне и самой нравилось. Все свободное время в библиотеке просиживала, всю русскую балетную школу знала по именам, все постановки, любой костюм могла по памяти воспроизвести. Думала, родители поддержат, но они восприняли мое желание в штыки. «Несерьезная профессия».
Серьезной, по их мнению, оказалась профессия врача. Я окончила мед, даже в аспирантуру поступила. Но муж решил эмигрировать в Америку, а я отказалась. Все мои родственники на дыбы встали, какая уж тут Америка. Несмотря на то, что бабушка и оба дедушки в тридцать седьмом пострадали, они были такие русские, настоящие. Голубая кровь… Это их качество в семье всегда подчеркивалось, хотя в детстве я не понимала, о чем речь. Становясь старше, все чаще и чаще слышала: «Нет, не стоит этого делать. В нашей семье так не принято».
Когда я осталась одна с маленьким ребенком на руках, мне стало страшно. Что делать? Как на аспирантскую стипендию прожить? Жаловаться и на ум не приходило, нужно было идти дальше с высоко поднятой головой и прямой спиной – спасибо железной линейке и бабушке Соне, аристократке с лагерным прошлым. Именно ее я благодарила по два раза в день, когда мне удалось быстро найти работу во французской косметической компании. Ведь именно бабушка таскала меня к Изольде Карловне на французский три раза в неделю – в дождь, снег, невыспавшуюся, голодную. Я ненавидела этот французский, который мне казался жеманным, ненастоящим. Я плакала каждый день, просила разрешить мне прекратить занятия, но мама, подстрекаемая бабушкой, стояла на своем. Господи, пусть земля моей бабулечке будет пухом! Только благодаря ее упорству я выучила язык так, что французы на собеседовании просто выпали в осадок. Они никак не могли поверить, что я никогда не была во Франции, не разговаривала с настоящими французами, а язык выучила в России, по старым дореволюционным книжкам из закромов Изольды Карловны. Начальники восторгались, хотя посмеивались над моим правильным книжным языком – современный сленг был для меня наречием племени мумба-юмба. Ничего, его, как оказалось, было выучить гораздо проще.
«Ты сделала хорошую карьеру, горжусь тобой!»
Утро моего сорокового дня рождения началось с обычного ритуала. Я стояла перед зеркалом и говорила-говорила себе приятные слова. Пару лет назад прочитала в книжке, что нужно ежедневно в течение пяти минут по утрам хвалить себя, восторгаться, умиляться и радоваться успехам. Тогда весь день пройдет с соответствующим настроением. Попробовала, действует. И правда,