Шепоты старой усадьбы. Маргарита Малинина
им противостоять. Или хотя бы пытается.
– Майор Смирнов к вашим услугам.
– Полиция? – уточнил Ткаченко. – Что, призрак уже кого-то убил?
– Вижу, вы любитель пошутить, – недовольно молвил мужчина, – а я вот не любитель шуток. Это понятно?
– Если не полиция, то откуда вы? Из спецслужб?
– Из спецслужб, – кивнул он, раздражаясь все сильнее. – Вопросы я тоже не люблю. Так что давайте сменим их на рассказы. Ваши, – со значением посмотрел он на меня, – рассказы.
Намек я поняла и повторила все то, что уже говорила Анатолию.
– Ага, ясно. А вот скажите мне… Анна. Вы заметили колонны перед входом в здание?
– Разумеется.
– Что вы можете о них сказать?
– Обыкновенные колонны дорического ордера, – пожала я плечами. – Чего о них говорить?
– Ага.
Удовлетворенно кивнув, майор таинственных служб вновь погрузился в свой планшет. Пока он что-то там «натыкивал» пальцем, мы стояли и безропотно ждали.
– Действительно, – наконец изрек Смирнов, немного, как мне показалось, обрадовавшись.
Я разозлилась.
– Я не поняла, вы что, нас проверяете?
– Приходится, – вздохнул майор. – Много сюда разной шелупони таскается. Лишь бы им в игры поиграть, роли на себя примерить. Одни привидений ловят на сломанный радиоприемник, другие подворовывают по мелочи. Хотел знать, с кем имею дело.
Сказать, что я обиделась, когда на меня едва не повесили ярлык воровки (про поимку призраков на сломанный приемник намек был явно на Анатолия), – это не сказать ничего, и все же выражать свое возмущение я не стала. Спросив у Ткаченко, не нужна ли я ему больше, и получив отрицательный ответ, я молча, не глядя на Смирнова, удалилась из зала.
– Кто он такой, чтобы задавать мне вопросы? – возмущалась я, провожая Галину Викторовну до ворот: она уезжала к родственникам на свадьбу. – Сам-то он показывал вам свои документы?
– Показывал, – закивала вахтерша. – Мне и звонок про него был от ректора института. Он и там засветился и требовал полный доступ ко всему. Мне было велено обхаживать. Но так как я уезжаю, обхаживать придется, деточка, тебе.
Я горестно вздохнула, затем вспомнила о христианском смирении и поняла, что мне ничего иного не остается, как отыскать огромный его запас в глубинах моего богатого сердца.
– Вы на такси? – чтобы сменить тему, спросила я.
– Нет, куда ж мне, старой бабке… Тут автобусная остановка неподалеку. До Подольска доеду, на вокзале на электричку и сразу до Серпухова. А там уж встретят.
– Хорошо, – кивнула я.
– Я номер телефона своего оставила тебе на столе, звони, если будут вопросы.
– Позвоню.
Мы встали возле ворот, я уже раскрыла уста, чтобы попрощаться и пожелать веселого праздника, но Сударышева меня опередила.
– Слушай, Анечка, я вижу в тебе… как бы это… беспокойный дух. Точь-в-точь как у того самого Мамонова. Так вот, с такими, как этот, – она показала глазами на покинутый