Грязная Хмарь. Денис Владимирович Морозов
не при чем! – пробормотал Нежата и попятился, стараясь не оборачиваться к привидению спиной.
Высокие сочные стебли сомкнулись, скрыв его из виду. Листья заколыхались, обозначив его путь к северу, в сторону человеческого жилья. А с юга уже шелестел новый враг, пугающий своей потусторонней силой.
Горихвост вдавил брюхо в холодную землю и прижал уши. Призрак приблизился на три шага. Конопляные стебли раздвинулись, и из темноты выглянула пара холодных глаз – мутных и безучастных, как раз таких, какие должны быть у нежити.
Горихвост тихо взвыл и непроизвольно обдал землю струйкой горячей мочи. Стебли сомкнулись, и то место, откуда выглядывал призрак, снова утонуло во мраке. Тихий шелест дал знать, что враг удаляется.
У Горихвоста отлегло от души. Он распрямился, расправил плечи. И тут же подскочил, как ужаленный. Новая мысль обожгла его и заставила броситься к краю ямы.
– Эй, ты, там! – тявкал он. – Не уходи! Разговор есть.
Шелест листьев на мгновенье замер, и тут же возобновился с новой силой. Привидение стремилось прочь.
– Я тебя не отпущу, пока кое о чем не спрошу! – выл Горихвост.
Но призрак и не думал останавливаться. Вурдалак сделал усилие, подпрыгнул и вцепился когтями в край ямы. Комья земли посыпались из-под его лап, но он ухватился зубами за веревку, брошенную Пятуней, и подтянулся. На его счастье другой конец веревки запутался в зарослях, и черная волчья тень выскользнула на поверхность. Лунный свет посеребрил кончик хвоста, свалявшийся от грязи.
Вурдалак навострил уши, прислушался, втянул воздух ноздрями. Острый запах конопляных листьев перебивал чутье. Призрак шелестел уже где-то вдали – он уверенно двигался к лесу.
– Нет, ты точно не человек! – взвыл Горихвост. – Деревенщина в лес ни за что бы не сунулась. Она засела бы в своих избах и дрожала от страха. А в Дикую чащу ночью потянется только умрун. Старый барин, постой!
Тихий шелест уже едва слышался. Горихвост начал прокрадываться на звук, стараясь едва касаться земли подушечками лап. И тут шелест пропал.
– Да куда же ты? – с досадой завыл вурдалак. – У меня только один вопрос. Ведь я знаю, что это не я тебя разодрал! Тогда кто? Деревенские на меня вину валят. Как я оправдаюсь?
Однако призраку, судя по его поведению, переживания Горихвоста были глубоко безразличны. Ночной ветер гулял по конопляному полю, и его гул сливался с шагами нечистой силы, за которую принимали и самого вурдалака.
Ускользающий призрак шуршал листьями где-то вдали. Горихвост ринулся за ним, разрезая грудью конопляные заросли. Ветви хлестали его по морде, вынуждая зажмуривать глаза и прижимать уши, отчего ночь становилась темнее и глуше.
Внезапно обострившийся нюх почуял новый, неожиданный для природы запах. Дымок с легким привкусом паленого веника вился над полем и навязчиво пролезал в ноздри, пытаясь добраться до мозга.
Тут что, костер жгли? Вурдалак принялся вертеть головой, выискивая источник пряного дыма. И уже через несколько шагов его передняя лапа