Хроники Обсервера. Часть I. Город не от мира сего. Сергей Анатольевич Остапенко
жутковатое, существующее совершенно вне его контроля. Что-то туманное и опасное. Как тёмная комната, нашпигованная молчаливыми змеями.
– Будь готов… – сдавленно ответил он, перенимая кистью хитроумные движения ритуального рукопожатия. Ну, а что он ожидал? Что Невостребнер начнёт сыпать цитатами из «Завещания Хирама»63 или прямо в спортзале начнёт какой-нибудь обряд из таинства Гильгамеша64?
– Ну что ж, теперь можно и попариться. Идём?
– Мне бы уже домой, – выдавил Андрей. – Сегодняшняя тренировка получилась очень… насыщенной.
Невостребнер рассмеялся:
– Андрюш, да не переживай ты так. Я не буду тебя соблазнять. В твоём досье чётко сказано, что к мужчинам ты равнодушен. Да это и так видно. Или ты думаешь, что древние обряды посвящения до сих пор неукоснительно соблюдаются? Брось. Ты в каком веке живёшь. К тому же, большая часть представлений о наших церемониях – мифы.
Андрей нашёл силы сохранить самообладание и не выдать никаких эмоций.
– Вы не так поняли. Просто завтра день очень ответственный. И нужно тщательно подготовиться.
Невостребнер кивнул, открыл свой звонер и сделал несколько касаний.
– Это похвально. Тогда до встречи. Я тебе отправил кое-какие данные, на Форуме понадобятся, ознакомься. Деньги тоже перевёл. Там интересная сумма.
– Спасибо.
Они прошлёпали по ступенькам и вышли в раздевалку. В голове у Андрея вертелось стихотворение приписываемое Ганнибалу. Как говорят источники из библиотеки Картхадаста, эти строки родились из под стилоса полководца, когда он принял решение захватить власть в столице:
«В длани ладан поднят к небу;
Вопль исходит мой к богам –
Якорь поднят: путь к победе!
Или к смерти от врага!»
Якорь действительно поднят, и теперь уж, как говорится, со щитом или на щите. Ганнибал знал, что адонаи65 и аддиры66 Картхадаста, напуганные его победами и влиянием, сместят или убьют его. Он использовал свой шанс и получил всё – титул, власть и возможность провести давно назревшие реформы, которые привели его страну к величию и могуществу на тысячелетия вперёд. Для Андрея же шанс заключался всего лишь в том, чтобы вырваться из рутины и немного подняться. И дело только в том, как им распорядиться.
– У меня вопрос, – осмелел Андрей. – У кого больше шансов стать государственным посадником Евразилии? У промышленника высшей гильдии67 Худоконского или у державного воеводы68 Барагозина?
– А какая разница? – широко усмехнулся Невостребнер. – Они оба наши.
Андрей снял наличных денег в дорогу, а на ужин накупил, наконец, яств, на которые почти никогда не позволял себе раскошелиться. Сидя перед приёмником всевеста он набрасывался на еду, как волны на берег. Жизнь налаживается, вроде. Главное не испортить всё, как обычно. Он набрал родительский номер и ждал дольше обычного, но тщётно. После