Настоящая любовь Филиппе Берди. Данька Вишневская
И ничего больше. Лучше бы это был я. Лучше бы я умер вместо неё или вместе с ней! – Софи не отвечала, и он продолжил свою тираду. – А ты хочешь, чтобы я говорил о любви?! Разве они хотят услышать, что их дочь и сестра умерла из-за какого-то идиота, который, видите ли, любил её, что пожалейте и его заодно. Ему ведь тоже ой, как нелегко. Это всё бред! – он ударил по рулю и сработал гудок.
Стайка птиц взметнулась в небо. Филиппе понял, что они с сестрой едут уже давно, вот только он не помнит, как выехал с кладбища. Софи тоже вздрогнула, потом нахмурилась.
– Останови машину, я поведу, – приказала она, но первой выходить не стала. Вдруг брат уедет без неё?
– С какой стати? – запротестовал Филиппе. Софи толкнула его в плечо, и по взгляду было понятно, что шутить она не намерена. – Права-то у тебя хоть есть?
– Уже три года, – сестра снова больно его ударила. – Мало ли что ты не хочешь, делай, как я говорю, – появились властные нотки совсем как у мамы.
– Ты выросла, Софи. Когда ты так выросла? – недоумённо шептал Филиппе, пока они менялись местами. Софи пристегнулась, плавно тронулась с места. Тишина была такой гнетущей, что Филиппе не выдержал и сорвался. – Куда мы едем? Мы проехали поворот. Говорил же я, что ни черта ты не умеешь! – он не хотел злиться и выплескивать, что накипело, но не сдержался. Филиппе размышлял: “Хочу в наш бар, выпить, а не заблудиться в лесу. Хотя если мы заблудимся и умрём, я быстрее попаду к Лие”.
– Заткнись! – прошипела Софи. – Знаешь, то, что ты старше меня и учёный, не даёт тебе права издеваться надо мной. Мы едем из города, а вот вернёмся ли, зависит от тебя.
– В этом какой-то сакральный смысл? – возмутился брат. – Один из ритуалов? Как справиться с болью за десять шагов? Опять твоя идиотская психология, социология, хренология или другая псевдонаука? Хочешь отвезти меня в домик родителей, чтобы я вспомнил, что и тебе когда-то было плохо?
Он угадал и бил по самому больному, ведь изначально план был именно таким. Софи на секунду побледнела, а потом её обожгло изнутри. Она резко нажала на тормоза. Их сильно тряхнуло. Филиппе не успел ничего сказать, а сестра уже прибавила газу. Стрелка спидометра двигалась быстро, перескакивая отметки. Деревья замелькали, а потом и вовсе начали сливаться в одну сплошную. Машина рычала, ей нравилось, что она наконец-то сможет показать, на что способна.
– Ты свихнулась?! Хочешь погибнуть? – он вцепился в сиденье, голова закружилась.
Филиппе никому не говорил, что купил большой и надёжный автомобиль не для того, чтобы гонять и красоваться, а лишь в целях безопасности. Если произойдёт авария, то у него будет больше шансов выжить. У других меньше, а у него больше – плевал он на них. Не хотел умереть как родители в искорёженной консервной банке, из-за какой-то нелепой случайности. Боялся и почти всё время ходил пешком, а машина пылилась в гараже. Сейчас он думал: “Неужели настолько важно, как я уйду? Пусть себе гонит со всей дури. Но если её не остановить, она тоже умрёт”. Воздуха снова не хватало. Адреналин. Он чувствовал