Мысли моралиста. Дополнение к роману Целомудрие миролюбия. Евгений Александрович Козлов
людскими.
72
Неужели церковная иерархия не понимает, что своим одобрительным отношением к воинству, она тем самым отворачивает от себя всю миролюбивую интеллигенцию, всех пацифистов приводит к сомнению в целесообразности такой структуры как церковь, которая не Божья, но государственная. Неужели этой самой церкви нужно послушное стадо баранов, стадо бритых голов, которые одеваются одинаково, думают одинаково, поступают одинаково дурно. Впрочем, видимо такое стадо прихожан и желает видеть духовенство, впрочем, и государство.
73
Христианство проповедует – не делай другому того, чего себе не желаешь. Так почему же так называемые “христолюбивые воины” идущие воевать, тем коих они называют врагами, несут гибель, причиняют им страдания, наносят им раны, несут голод, разруху. Неужели и себе они желают того же? Нет, они хотят жить, но при этом убивают других. В этом нет христианства, в этом нет ничего разумного. Как и христолюбивого воинства попросту не существует и никогда не будет существовать.
74
В христианстве есть такая аллегория или сравнение: стадо овец и пастырь. Значит, раз христиане овцы, а их пастырь Христос, то те, безусловно, должны быть травоядны, миролюбивы. Это волки хищники убивают овец, но христиане не должны быть такими как волки. Но почему оным овцам хотят выдать клыки и когти (оружие), хотят накинуть на них волчьи шкуры (военные одежды), хотят сотворить из них тех, кем они по естеству своему не являются.
75
Казалось бы, воинство принадлежит государственной власти и должно служить по государственным законам. Но наступает война, и людей принуждают жить не по государственному законодательству, но по законам военного времени, иначе говоря, в беззаконии, которое люто безнравственно, способствующее ещё большему убийству людей. Так война растит зло до максимума, и это самое зло в мирное время скрывают за изящными формулировками и лозунгами.
76
Посмотрел бы я на то, как армейские священники будут читать Евангелие перед солдатами, говоря слова Христа о непротивлении злу силою, о любви к врагам, о греховности всякого гнева и о второй щеки и, конечно же, о прощении. Но солдаты ничего из этого не поймут, потому что услышат Евангелие на церковнославянском языке. Им, конечно, могут выдать книги или планшеты, но их нужно постараться прочесть. А как же живая проповедь миролюбия от духовенства? Её то, как раз и нет. Но если даже священник и отважится прочесть на русском языке оные строфы, то приплюсует к ним долгую проповедь толкования, которая напрочь перевернет и извратит изначальное мирное значение заповедей Христовых.
77
Почему зная о зле причиняемого оружием, этот предмет зла не уничтожают, но создают, совершенствуют, называют различными именами. Во всём этом есть нечто религиозное, словно это поклонение некоему богу (Марс, Арес, Дьявол, Православ), которое культивируют и в новостях постоянно люди хвалятся оружием, они хвалятся тем, что их творение может убить больше людей, нежели