Или замуж, или в гроб – море выбора. Анна Соляник
был красноречивее пояснений – непредвиденное купание в ручье, прибавило мне бодрости и злости. А я всего-то нагнулась зачерпнуть воды! Стуча зубами , зло зыркала в сторону мужчин, они тоже посматривают на меня как-то странно. Зубами стучит только один, тот, которому посчастливилось меня вытаскивать. Нужно ли говорить, что любви ко мне это не придало?
А потом я модифицировалась в персонаж из сказки. Красавица и чудовище. Только я была в роли монстра. Жуткая аллергия на что-то в виде прыщей по всему лицу и укус осы просто обезобразили меня. Жуть, в общем. Нужно было видеть перекосившуюся физиономию одного из парней, когда он увидел меня. Блеск! Остальным хватило выдержки просто отвернуться.
Воины косились на меня, шептались о том, что это не мой путь. Однако никто назад вернуться даже не подумал. Жаль, оооооочень жаль, ведь мне даже стараться не приходилось. Мы молчали и шли, шли, шли…
Уставшая за день пути, я просто падала на подстилку и отрубалась. Так было целых пять дней, на шестой мой организм втянулся в жестокую действительность дальних переходов, и вечером, когда я уже растянулась на своем ложе, случайно подслушала разговор двух соплеменников.
– Такая как она не сможет получить Дар – слишком слаба и глупа.
– Не вернется
– Да, не вернется. Еды в этот раз выделили на половину меньше обычного.
– Нужно хоть по дороге подкормить.
Стало неимоверно жаль себя. Пока была дома, нужно было держать лицо, исполнять роль «избранной» и не расстраивать сестру. В общем, храбрилась как могла.
А тут накатило, и я тихо заплакала. Что за несправедливость? Почему бы мне как всем приличным попаданкам не попасть в тело самодурки, которую выдают замуж за принца, графа или барона-красавца.
Конечно, мужчины услышали рёв и замолчали. Еще бы не услышали, у них нюх как у псов, взор как у орла, а слух и того острее. А я поплакала, поплакала, пожалела себя и твердо решила, что хрен я им сдохну! У меня бабуля в блокадном Ленинграде выжила, что мне какая-то пещера.
А ночью опять был кошмар про смерть на Земле. Разбудил меня Варух, воин с изуродованной огнем половиной лица. Он был высок, строен, широкоплеч и почти сед, хотя еще не был стар.
– Тише, тише, девочка, – шептал он мне – успокойся, не слушай этих юнцов. Выживают не те, кто силен телом, а те, кто силен духом. Уж я то знаю.
После набега у мужчины из пятерых детей остался только самый младший сын, которого приняла в семью его новая супруга к своим двум мальчуганам.
– Варух, вернитесь за мной. Пожалуйста! До дождей, вернитесь. Одна не доберусь назад, а я сестре обещала. Понимаете?
– Понимаю, девочка, понимаю. Поспи ещё, путь не близкий, – он погладил меня как ребенка по голове и поднялся.
– Вернетесь? – прошептала я
– Вернусь – услышала, уже засыпая вновь.
Варух смотрел на девушку, спящую неподалёку, а видел другую – её мать. Казалось, это было в другой жизни, когда он мечтал стать самым сильным воином в селении и ещё о НЕЙ…
Такой