Запомните нас такими. Александр Саблин
действительно думаете, что внезапную смерть можно считать счастливой?
– Человек мучается, когда есть выбор. Выбор и время, чтобы его принять. Ну, ещё от боли и страха.
– Считаете, что Толя всё это благополучно миновал?
– Вот это я бы хотел выяснить, – сказал я.
– Так вот оно в чём дело, – медленно произнесла она, – вот, значит, зачем вы здесь.
– Я приехал, потому что Толя мой друг, – сказал я. – А я друзей не сдаю ни живыми, ни мёртвыми. А чтобы вам стало ещё понятнее, считайте, что вместе с ним умерла и часть меня.
Зажмурившись, она потрясла головой:
– Круто. Может быть, вы и меня внесёте в этот список?
– Может быть, если вы мне скажете, кто его убил.
В тот вечер, как мы ни старались, она так и не смогла назвать имя убийцы.
Глава шестая
Я приспустил в машине спинку кресла и, устроившись поудобнее, попытался подвести итоги. Пока они не радовали. Теоретически, за пятнадцать миллионов Толю мог убить любой, кто хорошо умел считать до пятнадцати. Навскидку – пальцев для подозреваемых на руке явно не хватало.
Я вышел из машины и позвонил Карташову. В его голосе удивления не было. Он молча выслушал мой монолог и предложил встретиться в «Сове». Насколько я помнил, этот небольшой ресторанчик славился не только очередями, но и кухней. Правда, Карт предупредил, что две новых забегаловки переманили к себе почти всю молодёжь и теперь для заведения наступили не лучшие времена.
Увидев у гардероба швейцара, я в это почти поверил. В его фигуре жизни ощущалось не больше, чем в выставленном в витрине магазина манекене. Несколько одиноких пар за круглыми столиками пытались хоть как-то скрасить своё одиночество. Карт сидел в углу у окна и из высокого стакана потягивал какую-то жидкость. Встретившись со мной взглядом, он привстал и призывно помахал рукой. В его чёрный двубортный пиджак при желании легко можно было бы втиснуть средних размеров бурёнку. Ответив на рукопожатие, он окинул меня цепким изучающим взглядом и одобрительно хмыкнул:
– Похоже, занятия бизнесом не самое худшее из того, что господь ниспослал землянам.
– Сдаётся мне, что, поднимаясь на Голгофу, он не забыл и о журналистах, – откликнулся я.
От барной стойки отделился официант и подошёл к нам. Его длинная фигура являлась почти точной копией стоявшего в дверях швейцара. Появившиеся на столике бутылка водки, малосольные огурчики, жареный картофель, соевый соус и присыпанная зеленью телятина приятно оживили угрюмую атмосферу. Карт поблагодарил официанта и, накинув на запотевшую бутылку полотняную салфетку, собственноручно наполнил рюмки.
– Ты знаешь, – сказал он, у людей в головах теперь лишь три мысли: как заработать, как потратить и кого переспать. Ты единственный, с кем ещё можно поболтать о трансцендентном.
– Так уж и единственный? – не поверил я.
– Во всяком случае, единственный, кто делает это с удовольствием, – уточнил Карт.
– Сегодня я тебя как раз и пригласил, чтобы побеседовать об этом, – сказал я. – Не возражаешь?
Карт опорожнил рюмку и, удерживая дыхание, кивком головы