Юлий Гусман: «С детства не выношу, когда меня незаслуженно обижают». Алла Занимонец
еть кавээнщиков живьем.
– Юлий Соломонович, интересно, вы когда-нибудь спрашивали «Гугл», кто такой Гусман?
– Никогда не интересовался. «Что слава? – Яркая заплата на ветхом рубище певца…»
– Между тем стоит набрать в строке поисковика «Юлий», ваша фамилия идет следующей после Цезаря. Что думаете о своей популярности?
– Как только догоню Цезаря, а это займет лет двести, смогу ответить подробнее. А пока скажу, что замечательно отношусь к своей популярности, поскольку она заработана честно. Интерес публики понятен – меня показывают по телевизору больше полувека. Стоило однажды зарегистрироваться на «Фейсбуке», как обрушился поток сообщений: «Хочу быть вашим другом». Я был польщен и как вежливый… чудак всем отвечал. Неудобно же игнорировать тех, кто хочет с тобой дружить. Но спустя время задался вопросом: к чему мне эта огромная толпа, состоящая из тех, кого я вообще не знаю?!
А когда зачем-то начал читать комментарии, быстро понял: в игре под названием «Популярные социальные сети» больше участвовать не стану. С детства не выношу, когда меня критикуют, ни за что ругают и вообще незаслуженно обижают. А там началось: «Ага! Рассказывает тут! Богатый олигарх с начищенными ушами».
Это не означает, что все как один должны рыдать у меня на груди от счастья: «Наконец-то ты пришел!» Но и современная привычка многих вести себя фамильярно напрягает. Жутко не люблю хамский развязный тон, принятый в соцсетях, поэтому хотя аккаунты существуют, меня там нет.
Но я уважаю людей, и если кто-то подходит на улице с просьбой сфотографироваться, не отказываю. Конечно, меня знают только по КВН – моих спектаклей и фильмов практически никто не видел. Если называю в качестве подсказки картину «Не бойся, я с тобой!», оживляются: «А! Да, смотрели!»
– Как вам кажется, чувство юмора дается при рождении или его можно развить?
– Тех, у кого совсем нет чувства юмора, встречал редко. Рефлекторная ответная реакция на шутку есть практически у каждого. Вот продуцировать юмор сложно. Если говорить обо мне, то я всегда таким был.
– С детства веселый и находчивый?
– Не сказал бы. Но с ранних лет мне хотелось, чтобы одноклассникам, друзьям во дворе, случайным встречным – хоть попутчику в лифте, хоть пьяной продавщице – было весело. Клянусь! Хочу, чтобы все вокруг меня любили, а я любил бы их. Это глупо звучит, но я такой. Разумеется, бывают в жизни грустные, тяжелые моменты, когда веселуха неуместна. Но если глобально все нормально, а ты ходишь как надутый пузырь, это печально. Ненавижу высокомерных самодовольных снобов.
КВН как раз тренирует мышление, развивает самоиронию. Меня всегда интересовала природа и суть юмора. Что это вообще, как по-вашему?
– Веселый ответ на разные жизненные ситуации…
– Ответ? Ну, возможно. Есть прекрасная шутка Станислава Ежи Леца: «Если у вас нет чувства юмора, то должно быть хотя бы чувство, что у вас нет чувства юмора». Приведу показательный пример. На одном из каналов лет сто назад шло реалити-шоу «Факультет юмора». Это было еще до разных стендапов и камеди клабов. Суть – девять молодых людей под прицелом камер учились профессионально шутить.
Я как один из популярных представителей современной юмористической культуры был приглашен в числе многих на так называемый мастер-класс. Захожу в студию, вижу – сидят ребята кружком. Милые, хорошие лица. Как мне сообщили организаторы, случайных людей среди них нет: каждый что-то пишет, сочиняет какие-то веселые рассказики. Я сел напротив и произнес: «Помню, у Гашека в «Похождениях бравого солдата Швейка» герой сказал…» Выдаю довольно известную цитату. С улыбкой смотрю на ребят, а на их лицах вообще ничего не отобразилось. Оловянные глаза.
«Кто-то из вас читал Гашека?» – спрашиваю. Выяснилось – никто. Но это же не Платон, не Аристотель. Когда я понял, что они Гашека не отличают от Чапека, пролежал два часа в обмороке… Потом стал расспрашивать, что же они уже выудили из полноводного озера юмора, где в огромном количестве представлены русские авторы – от Салтыкова-Щедрина, Грибоедова, Ильфа и Петрова до Горина, Арканова, Жванецкого… Про мировую литературу даже не говорю. Перечислял, у самого аж голова кружилась от этих имен! А у них нет. Кто-то что-то слышал, но не очень-то читал. Поверьте, я не собирался играть с ними в «Эрудита». Предполагал как само собой разумеющееся, что ребята эти имена знают.
У моего папы была огромная библиотека – семь тысяч томов. И я к двенадцати годам одолел практически все. Потом перечитывал – «Трех мушкетеров» сто раз, Ильфа и Петрова – двести. Научился читать в четыре и сразу же выучил наизусть стихотворение Лермонтова «Бородино». Жена и дочь издеваются надо мной по этому поводу – буквально унижают при каждом удобном случае. Например когда возмущаюсь, почему внук, который родился и живет в Америке, плохо говорит по-русски, слышу в ответ насмешливое: «Да-да, «Бородино» он еще не читает».
– Интересно, а как вас четырехлетнего родители приучали к книгам? Современных детей даже из-под палки не заставить.
– Никак. Я настолько любил это занятие, что ни уговаривать, ни убеждать не приходилось. И сейчас читать