Лучшее в тебе. Эбби Глайнс
но и темнокожим его нельзя было назвать. У него просто чудесный цвет кожи.
– Ах, какая жалость, – воскликнул Нэш, откровенно развлекаясь. – Похоже, твой папочка никак не переживет, что его белая подружка вышла замуж за афроамериканца. Это было сто лет назад, Рейли. Пора бы ему забыть об этом. Моя мама уже даже и не помнит.
Ничего себе. Маленькие города и правда очень уж маленькие.
Нэш оглянулся на меня.
– Проводить тебя до кабинета? – спросил он.
Но Рейли не собиралась сдаваться так легко.
– Ты позволишь ему так со мной разговаривать? – обратилась она к Уэсту.
– Ты начала это. Нэш просто закончил, – отозвался парень.
– С меня хватит, Уэст! – рявкнула Рейли и в бешенстве пошла прочь.
Я просто хотела попасть в свой класс. Вытащив карту, которую засунула в карман, и развернув ее, я попыталась понять, где мне нужно оказаться. Можно не обращать внимание на дрожащие руки. Хотелось просто быстрее уйти прочь отсюда. Подальше от Уэста.
– Какой у тебя первый урок? – поинтересовался Нэш.
– Она не разговаривает. Рейли тебе не врала, – ответил Уэст из-за моей спины.
Мне и впрямь не хотелось смотреть ни на кого из них, но это было выше моих сил. Я оглянулась на Уэста, нужно было убедиться. Голос был мне знаком, но я хотела увидеть его лицо. В глубине души я до сих пор лелеяла слабую надежду, что парень, целовавший меня, лучше того, кто сейчас стоял у меня за спиной.
К сожалению, при свете дня он был еще прекраснее, чем в темноте. Я быстро уткнулась в карту, прежде чем он заметил мой взгляд. Я его возненавидела. Я презирала любого, кто не считал нужным принимать во внимание чувства других.
– Ты такой родилась? – полюбопытствовал Нэш, и я пожалела, что он не хочет отступить. Я не представляла, как с ним себя вести. Он был очень милым, но разговаривать с Нэшем не входило в мои планы.
Уэст сделал шаг и вдруг оказался прямо передо мной, на его лице была написана скука. Кажется, его совершенно не волновало то, что его подружка только что сбежала, порвав с ним. Реакция совершенно равнодушного человека.
Подняв голову, я столкнулась с пристальным взглядом его глаз цвета океанской воды в обрамлении длинных ресниц. Они не ошеломляли, как у Нэша, – уверена, в этом ему нет равных, – но сейчас я увидела то, что ускользнуло от меня в пятницу. Боль, страх, отчужденность. И вновь все то, что было в моих собственных глазах, стоило мне заглянуть в зеркало.
– Черт, а вблизи она симпатичнее, – отметил Уэст, склонив голову набок и изучая меня. – Кажется, мне наплевать, что она не разговаривает.
Он смотрел так, будто не держал мое лицо в своих больших ладонях пятничным вечером. Живот скрутило узлом. С безумием и жестокостью я была знакома не понаслышке. Я жила этим и наблюдала постоянно. И это наводило на меня ужас. Если бы не боль и страх, я бы дала ему пощечину. Но мне лишь хотелось оказаться подальше от него. Он не был добряком, что-то его сломало. Чтобы справиться с болью, я выбрала молчание, а он предпочел причинять боль другим.
– Она