Silence. Anne Dar
Монаган (дочери местных докторов). Тело Зери Гвалы должны были опознать в восемь часов вечера, по прибытии заведующего моргом из Дэф Плэйс, поэтому мы отложили поход в больницу до вечера. Вместо этого мы с Шериданом отправились в участок, где попытались просто, без задних мыслей о том, что это может быть не несчастный случай, сопоставить все имеющиеся у нас факты (или только я пыталась сопоставлять “без задних мыслей”?). Кроме имен и фамилий, по сути, у нас ничего не было, если не брать в расчет того, что каждую семью Шеридан знал лично и мог рассказать мне о каждом несчастном родителе всю подногодную вплоть едва ли не до их младенчества. Ну, почти всех. Среди них были и приезжие люди.
Я видела, что Шеридан сильно сомневается в том, что случившееся можно непоколебимо отнести к несчастному случаю, но в открытую он этого не говорил. И если я понимала, почему я не высказываю своего мнения на этот счет, тогда я никак не могла понять, почему шериф не говорит напрямую, почему тянет? Как будто чего-то ждет… Ждет, пока я сама не смогу отрицать то, что сейчас еще способна опровергнуть по причине недостающих фактов?.. Как же меня напрягает это его выжидание! Как будто я преждевременно знаю о том, что он окажется прав, и если сейчас я могу отрицать эту правоту, уже скоро я не смогу от нее отнекиваться, потому что она станет неотъемлемой частью моих мыслей.
…И чем больше времени я проводила в этом городе под горой, тем отчетливее ощущала, что мне отсюда будет выбраться непросто. Напряжение росло с каждым часом, поэтому я была рада, когда в половину восьмого мы покинули полицейский участок, чтобы пообщаться с Афиной Фрост.
Я стояла с одноразовым стаканчиком из коричневого цвета пластика в руках, наполненным непьющимся растворимым кофе из автомата, и боковым зрением наблюдала за тем, как Афина Фрост находит утешение на широкой груди Шеридана. Я не хотела кофе, но взяла его, чтобы дать возможность этим двум пообщаться наедине, правда свернуть мне было некуда – один сплошной больничный коридор с закрытыми дверями палат – поэтому я просто остановилась у автомата с горячими напитками, в десяти метрах от этих двух.
Разговор с Афиной Фрост оказался достаточно простым. Не смотря на её подавленное состояние, которое теперь она совсем не скрывала, заливаясь слезами на груди шерифа, в разговоре со мной она была максимально трезва на эмоции, что сильно помогло. Она, собственно, не знала ровным счетом ничего, как и мы, но смогла указать нам на некоторые интересные “моменты”: “Среди погибших девушек не было подруг Камелии, хотя она наверняка была знакома с этими девочками” или “Пэрис Оуэн-Грин дружила с Челси Динклэйдж, но не ладила с Эйприл Монаган, которой Челси также была близкой подругой (их родители лучшие друзья + соседи + коллеги), при этом Зери Гвала не была подругой ни с одной из погибших девочек”.
Мне не понравилась полученная информация. По факту, девочки, оказавшиеся в одной машине, не имели между собой ничего общего и даже были далеки друг от друга. То есть не лучшие подруги, парочка даже враждовала (Пэрис и