Зверь по имени Кот. Виталий Гладкий
Даже Лёха. Но хмель вскоре взял свое, и он сказал, гнусно ухмыляясь:
– Получил! Канай отседа… надоел!
И тут Ксана не выдержала, сорвалась. Похоже, и на нее подействовала магнитная буря или что там еще.
– Что ты творишь… козел?! – вскипела девушка.
– Чего?! – Лёха резко обернулся. – Это кто еще пасть раскрыл?! Кто меня козлом обозвал?!
– Ну я, – дерзко ответила Ксана, глядя на Лёху нехорошим взглядом.
– Глазам своим не верю – наша монашка прорезалась. Ах ты, курва, да я тебя сейчас за козла!..
Что он намеревался сделать с девушкой, так никто и не узнал. Не меняя выражения лица, Ксана хорошо отработанным движением вогнала носок своей туфли в промежность Лёхи, и он лег на пол рядом с Сим Симычем.
– С-сука-а-а… – шипел от боли Лёха; он ерзал по полу, держась обеими руками за свои мужские причандалы, а из его глаз лились слезы. – Убью-у-у…
– Слушай ты, Сюся! – сказала Ксана и наступила ему ногой на шею. – Еще раз забузишь, мы тебя всем нашим колхозом кастрируем как блудливого кота. И чтобы я больше не слышала твоих ночных серенад. Понял?! – Она нажала сильнее.
– Хр-р… хр-р… П-перестань! Не буду! Понял, понял!
– Вот так-то оно лучше. Пшел вон отсюда!
Стеная и охая, Лёха на карачках выполз из кухни. Ксана помогла подняться совсем обалдевшему Сим Симычу. Он во все глаза смотрел на девушку и морщился, массируя место ушиба. Сим Симыч никак не мог понять метаморфозы, которая произошла с Ксаной, которую он считал невинным безответным существом.
– Как вы? – озабоченно спросила Ксана.
– Нормально, – ответил Сим Симыч. – Зря ты его так…
– Ничего, выживет. Это ему наука на будущее.
– Да уж… наука… хи-хи… – хихикнула тетка Матрена. – Таперича он свою Машку месяца два не будет обихаживать. Трагедия…
Она тоже была сильно удивлена «героическим» поступком девушки-тихони, но чужая боль доставила ей гораздо большее удовольствие, нежели столь эффектно и неожиданно закончившийся очередной кухонный скандал. Ксана была уверена, что тетка Матрена не станет глубоко копать, чтобы понять смысл произошедшего. Для нее главным было то, что появилась новая, животрепещущая тема для пересудов. Теперь Сюся надолго затихнет – пока все не забудется. Он считал себя козырем, а тут такой облом.
Но Ксана была огорчена – у нее в коммунальной квартире появился личный враг, и это было чревато последствиями. Увы, она «засветилась». А в ее «профессии» героическим личностям, которые всегда на виду, делать нечего.
«Может, шлепнуть этого гада… где-нибудь подальше от дома, – думала она, прихлебывая горячий, круто заваренный чай. – Ан нет, нельзя… Поздно. Теперь мне нужно молиться, чтобы с Лёхой в ближайшее время ничего не случилось. Иначе менты для начала придут ко мне. У них там тоже не дураки сидят…»
Крепкий чай прояснил мысли, и Ксана села к письменному столу. Она взяла бумажный лист и начала черкать по нему карандашом. Так девушка всегда поступала,