Остров Грёз. Избранная проза. Эльдар Ахадов
абсолютно бессмысленно: потому что плоды их труда некому и не на чем было вывезти оттуда. Люди умирали на такой работе так же бессмысленно, как и могучий лес, который погиб в гигантских бессмысленных древесных складах. Тысячи людей были преднамеренно уничтожены охраной с помощью абсолютно бесполезной и бессмысленной, непосильной работы и голода.
Самая короткая ночь
Ещё вчера утром я полагал, что давно уже сказал на эту тему всё, что мог и на что имел право… Но тема захотела вернуться ко мне сама… И вернулась, хотя и с совершенно другого ракурса.
В поездке на дачу в эти выходные не было ничего особенного. И те же шашлыки стояли «в программе дня». И та же баня. Всё, как обычно. Кроме одной детали: жена пригласила к нам гостей – семью из соседнего подъезда: маму с двумя дочками. Наш Тимур и их Соня вместе ездили в бассейн на тренировки, когда они ещё были. И, то Тимурина мама Люба, то Сонина – мама Ирина, поочерёдно подменяли друг друга, довозя детей до бассейна и забирая их оттуда после тренировки. Совместные проблемы сближают.
Наше садовое общество называется «Берёзовая роща». Несмотря на название, рядом с нами замечательный сосновый бор – и слева, и справа и ниже дач до самого Енисея. Красивое место. Но не берёзовое, а сосновое.
Гости подъехали на час позже нас. Люба встретила их возле сворота с автотрассы, не зная о котором или не представляя себе, как он выглядит, его можно легко проскочить. Но в этот раз обошлось без приключений. Шашлыков нажарили. Отведали. Гостей попотчевали. Баньку затопили. И, хотя уже вечер, но время ещё светлое. А баньке нужно время прогреться. Чем гостей занять?
Кто-то, похоже, что Люба, предложил сходить на сельское кладбище села Овсянка, там похоронен сибирский писатель Астафьев Виктор Петрович. От нашей дачи – ходьбы минут 10 спокойным шагом, а бегом по тропке – вообще 5 минут. Гости согласились. Мы оставили Тимуриного и Ланиного деда на банном хозяйстве, а сами отправились на кладбище: дети Ирины – Соня и Катя, наши дети – Тимур и Лана, подруги – Люба и Ира, ну, и я с ними – Тимурин и Ланин папа, Любин супруг. Итого семеро.
Тропинка узкая – между заборами крайних дач и лесом. Затем неглубокий овражек. И на другом краю овражка – кладбищенские задворки. Светло. Тихо. Никого кроме нас. Географически кладбище села Овсянка находится возле трассы «Енисей» справа от неё в лесном массиве, в сторону реки Енисей, если ехать из Красноярска, между сёлами Овсянка и Усть-Мана. А от нашей дачи – несколько сотен метров по пересечённой местности, на которой мои городские туфли несколько раз предательски скользили, поскольку и трава, и грунт после недавних дождей были весьма мокрыми.
Край кладбища села Овсянка представляет из себя заброшенную мусорную кучу из ветхих от старости, сгнивших и полусгнивших останков развалившихся искусственных венков, цветов, траурных лент… Всё перечисленное – в стадии