Жатва – XI. Сутяга и дед. Борис Гуанов
объединив их в один иск, против чего я, конечно, возражал, т.к. отказ по одному иску автоматически привёл бы к отказу и по другому.
Комитет – третье лицо иска – в лице начальника сектора по вопросам доплат к пенсии гражданским служащим юридического управления Г. Лукьянчиковой, типичной смольнинской чиновницы, направил в суд два совершенно безграмотных и неряшливых отзыва на оба мои исковые заявления. Я отреагировал на эти отзывы своими основанными на законе возражениями. В наиболее доступной форме суть моих возражений я отразил в своей речи на суде (но это, пожалуй, смогут дочитать до конца только юристы! – СУД. ПОДРОБНОСТИ 2. (2)).
Меня поразило поведение судьи, когда я читал свою речь: сначала она перелистывала какое-то другое дело, а потом просто клевала носом. Во время судебного заседания произошёл неприятный для меня инцидент. Лукьянчикова выложила свою домашнюю заготовку и заявила, что представленная мной справка из Военмеха о моём переводе на полставки доцента липовая, сославшись на начальника отдела кадров Военмеха, которая сказала ей по телефону, что такую справку не подписывала. Для меня это была новость, т.к. для получения этой справки я ещё в 2007 г. обратился к своему бывшему завкафедрой Д. Л. Фёдорову, передал ему заявление на имя ректора с просьбой о выдаче такой справки и получил её от Фёдорова со всеми подписями и печатями. Суд решил направить запрос в Военмех по этому поводу с просьбой провести расследование.
Мне пришлось ехать к и.о. ректора Военмеха и в его кабинете выяснять, в чём дело. Он вызвал в кабинет целую комиссию, в том числе начальницу отдела кадров, с которой Лукьянчикова, видимо, была знакома, Фёдорова и его секретаршу. Выяснилось, что Фёдоров, получив моё заявление, не дал ему официальный ход через канцелярию, а поручил подготовить такую справку секретарше, которая, видимо, через знакомых получила на ней подпись начальницы отдела кадров с печатью. Может, подпись была и настоящая, но моё заявление и справка официально не были зарегистрированы, что легко можно было проверить. При этом разбирательстве на Фёдорова и его секретаршу было жалко смотреть, и я десять раз раскаялся, что отдал своё заявление бедному Дмитрию Леонидовичу, а не в канцелярию. Не всегда путь по знакомству получается короче, чем через инстанции, как учила нас советская практика.
Военмех вместе с результатами этого расследования переслал в суд целый набор справок и копий приказов, подтверждающих тот факт, что я не только работал в то время на полставки в Вонмехе, но через четыре месяца перешёл даже на четвертьставки. Но психологически, конечно, эта история подорвала моё реноме.
После получения пакета из Военмеха на следующем заседании судья во время прений как будто не слушала ни моих объяснений, ни довольно беспомощных выступлений представительницы Комитета В. Куц, будто заранее знала результат. Представительница ответчика – Петроградского собеса, так же, как и Лукьянчикова,