Моей единственной. Книга четвертая. Рождённый в СССР. Василий РЕМ
застелила поле,
листья улетают с ветром поневоле.
Паутина рвётся на ветру качаясь,
бабье лето плачет, робко начинаясь.
Дождик моросящий изменил картину,
серебром припудрил, листья и долину.
Солнышко сверкнуло, радугой повисло,
до чего мне мило цвета коромысло.
Помнишь, как с тобою, мы бродили в осень?
Нас ласкало солнце и на небе просинь.
Нежно целовались, возле голой ветки,
а она мигала веками кокетки.
Где же эта осень, что мы любим оба?
Нагадал нам счастье в гороскопе – Глоба.
осень ждём как счастье: – Ау, счастье, где ты?
Гонит счастье ветер, как кусок газеты.
Жизнь виновата
Темно сегодня, лунный свет
не пробивается сквозь тучи.
Пришедшей осени привет,
дожди холодные и жгучи.
Бреду по улице один,
Тоской вдруг сердце защемило.
Закрыт уставший магазин,
купил бы выпить, отпустило.
Желтеют молча фонари,
дорога еле проступает.
Бродил бы раньше до зари,
пределов молодость не знает.
А нынче ноги не идут,
шаг шаркающий не ускорить.
Колени, плечи достают
и всё труднее с болью спорить.
А помнишь? Раньше мы могли,
бродить с тобою до рассвета.
Нам счастье грезилось вдали…
Ромэо я, а ты Джульета.
Как славно проводили дни,
усталость, слова мы не знали.
На целом свете мы они,
друг друга нежно целовали.
Минуло время и года,
за легкомыслие расплата.
Но помнить буду я всегда,
не мы, а жизнь здесь виновата.
Нашей любви
Не приземлёнными словами,
воспеть хочу свою любовь.
Пегас взмахнул уже «крылами»,
и сыплет рифму вновь, и вновь.
Любовь чиста, как две слезинки,
дрожащих на твоей щеке.
С тобой мы в жизни половинки,
с кольцом венчальным на руке.
Обожествлять тебя не буду,
ты ангел, а не божество.
Всегда мне грезится повсюду,
глаз бриллиантов – колдовство.
Любовь моя не знает меры,
пред ней вселенная ничто.
Сестра она надежды, веры,
меня ты любишь, а за что?
Не приземлёнными словами,
воспеть хочу свою любовь.
Любовь с тобой мы делим сами,
на до и после: вновь и вновь.
Она
Вкушал я сладкое вино,
до дна хрустального бокала.
Я много раз увидел дно,
но мне казалось – это мало.
Сижу один я за столом,
официант уже косится.
На чай не дам и поделом,
ведь он не смог как я влюбиться.
Она прекрасна как луна,
а её стройность – эхо чуда.
Хоть в лунном свете чуть бледна,
её