Преданные империей. Записки лейтенанта. Игорь Владимирович Котов
бойцы первого батальона. Кроме тех, кто был чист. Писаря из полка и штаба батальона. Как им, скажите, это удавалось?
Первый рейд
Приказ гласил: Силами первого батальона выдвинуться в сторону населенного пункта Рустак и уничтожить противника, захватившего город.
Что ж приказ как приказ. Надо взять поселок или как его там… типа города. А все города в Афганистане настолько убогие, что наворачивалась слеза. Выдвинулись. Справа и слева куцые деревья у обочин. За ними клочки черной земли, присыпанной снегом. Вдоль дорог убогие лавки с чем-то. И глаза продавцов-афганцев. Иссиня черные. Смотрят без эмоций. Им тоже интересно. Кто это такие?
Где-то, через десяток километров с начала марша остановились в поле. Ждем. Впереди вспыхнула стрельба, но быстро затихла. Команд пока никаких не поступает. Связь держу с Князевым по радиостанции. Приладили маленькую – Р-126. Удобная и не занимает много места. Иногда дремлю.
– Товарищ лейтенант, смотрите, – водитель кивнул в сторону недалеко стоящих дуванов, расположившихся за широким полем непаханой земли, кое-где покрытой снегом. По краю поля в нашу сторону шла линия солдат в крысиного цвета шинелях. Человек тридцать. Афганская армия. Над головой стали свистеть пули, высказывая свое мнение о нас.
– Кто это такие?
– Хрен его знает?
Я вышел из кабины и подошел к сгрудившимся офицерам первой роты, так же, как и я наблюдающие за перемещениями неизвестного подразделения в двухстах метрах от нашей колонны.
– Учения что ли у афганцев? – вставил свое слово Князев, только подошедший к основной группе зевак.
– Нет, это у них тренировка. К параду, – Косинов – командир первой роты с кем нам и выпала доля брать Рустак, стоял тут же.
– Стреляют….
Над головой уже довольно отчетливо выли пули, не внося в наши ряды никакой сумятицы. Страха, как такового, не было. Чистое любопытство.
– А ну давай, Петров, пару снарядов по врагу, – приказал Косинов командиру БМП-1 уже развернувшему пушку в сторону афганцев.
А шли они действительно здорово. Ровные шеренги, расстояние между бойцами 3—4 метра. Чапаев бы сказал: – «красиво идут». Чувствуется чья-то опытная рука в их подготовке. Впереди командиры с чем-то в руках. Наверно стеки. Строй держат. И в этот момент раздался выстрел. Спустя секунду дерево разрыва выросло точно в шеренге наступавших. Затем еще одно. Там же, но чуть левее. Видно, как осколки разрывают тела. Огонь усилился. Пара пуль прошила брезент ГАЗ-66. Высунувшаяся из кузова голова партизана недовольно прорычала: – Кто стреляет?
– Свои, – ответил кто-то из партизан, уже из пехоты. Все рассмеялись.
Спустя мгновение, от наступающих афганцев не остается и следа. Словно их и не было.
Именно этот бой стал тем самым рубиконом, за которым простилалась настолько махровая ложь про героизм советских солдат, что все высказывания Геббельса можно было воспринимать