Птичий коллапс. Анна Олеговна Князева
вдохнула свежего озёрного воздуха и закрыла глаза.
– Объясни ему о черноморской ставриде, – сказал он Сове.
– Дело в том, – сказала Сова, – что она стала вылавливать сухопутных животных, заманивая в воду своим свечением. Будь осторожен и во время рыбалки не подходи ни к чему светящемуся, как бы прекрасно оно не было. Если меня не послушаешь, закончишь их обедом сам. Хотя, как самоубийство – это более безболезненно, чем закончить в птичьем клюве. Все.
– Большое спасибо, – сказал Александр. – Это очень интересно. Я всего этого и не подозревал.
– Это что, – сказала Сова. – Я тебе ещё такое могу о своих путешествиях рассказать! Если хочешь, конечно… Знаешь, например, почему черноморский шпрот уменьшился в размерах до прежнего таракана?
– Я никогда об этом не думал, – ответил Александр. – Хотя я слышал ранее, что рыба уменьшается в размерах популяционно. Почему?
– Рыбы много, – сказала значительно Сова.
Александр растерялся.
– Много рыбы? – переспросил он с недоумением.
– Ну да, – подтвердила Сова. – Рыбы много, и она становится мельче, чтобы выживать, ведь, чем она меньше, тем выше её шансы остаться в море в живых.
Александр молчал и только смотрел на Сову с широко распахнутыми глазами.
– Маленькая рыба манёвренней, – продолжала Сова. – Большая рыба нежилец в океане, если она не ест других! Всё так в жизни: или ты съешь или съедят тебя, хоть вон беги. И люди такие же. Ходите друг с другом и бросаете своих же на смерти. Нет, вы даже хуже нас. Если вам не угодить – вы убьёте своего и даже не съедите его мясо. Бывает, конечно, что и среди вас есть особенные, как и среди наших… Но наши особенные одиночки неровня вашим особенным одиночкам… Ты знал это?
Александр кивнул.
– Ваши особенные одиночки построили вашу цивилизацию и возвели на вершину пищевой цепи в природе. Никак, бедные, вы не можете смириться с тем, что и мы имеем в природе свои права. Всё убиваете и убиваете друг друга…
– Поэтому и говорят: «Человек человеку волк»? – оробевши спросил Александр.
– Ну да, – сказала Сова. – Поэтому.
Тут Наимудрейший открыл глаза.
– Нет, сначала расскажи свою историю, – нетерпеливо перебила его Сова. – Объяснять тебе о твоей расе дальше очень долго то, что мне известно.
И Александр начал рассказывать всё, что с ним произошло с той минуты, как он увидел на улице безголовый труп вместе с Максимом. Сначала ему было немного не по себе: Сова и Черепаха придвинулись к нему слишком близко, как к ближайшему товарищу и с интересом слушали его историю. Но потом он осмелел. Сова и Черепаха молчали, иногда издавая звуки по-животному, пока он не дошёл до рассказа о Максиме и попытки рассказать ему начало «Евгения Онегина». Тут Черепаха глубоко вздохнула и сказала:
– Очень странно!
– Страннее некуда! – подхватила Сова.
– Все слова не те, – задумчиво произнесла Черепаха. – Хорошо, если бы