Последнее небо. Наталья Игнатова
вдруг, словно озарение снизошло на него, понял, что знает, как выбраться отсюда живым. Это было рискованно. Страшно было. Но это могло сработать. – …Знаешь, сейчас я думаю, что грех самоубийства предпочтительней мученической смерти.
– С точки зрения нормального человека – разумеется. Но вы-то священник. Для вас куда лучше стать мучеником. – И вновь он улыбался, разглядывая своего оппонента. Спокойно так улыбался. И так же спокойно, хоть и без улыбки, смотрел на него Сашка Чавдаров.
«Святой отец»… Он-то думал, что Зверь не знает о том, что православие не позволяет причислять к святым тех, кто еще не ушел к Богу, а это была простая констатация факта. Зверь обещал своей жертве канонизацию, и Зверь уже не числил его среди живых.
– Вы прославитесь, – тот кивнул, словно услышал невысказанные мысли, – ваше начальство любит скандальные истории, потому что их любят прихожане, а уж то, что сделаю с вами я, потянет на совершенно изумительный скандал. Хорошая реклама, между прочим.
– Зачем ты выделываешься? – поинтересовался священник. – Ждешь, что я прямо сейчас на тебя наброшусь? Или проверяешь прочность христианского долготерпения?
– Скорее второе. Вряд ли вы станете набрасываться, максимум, чего можно ожидать, это пары ругательств. Я видел множество потерявших спокойствие священников, но я не видел ни одного озверевшего Сашку Чавдарова. Вы даже в драках всегда оставались хладнокровным и рассудительным.
– Кстати о драках, – вспомнил отец Алексий, – как же ты все-таки уцелел вчера?
– Маленькая профессиональная тайна, – Зверь нахмурился, – я ведь имею право на свои секреты? Поверите ли, моей личной жизнью интересуется столько людей… Совершенно ни к чему делать всю ее достоянием общественности.
– Общественность – это я?
– В данном случае именно вы.
– Убирайся.
– Как скажете. Пока еще вы гость и почти все ваши желания закон для меня. Ну а уж завтра настанет мое время.
– Послезавтра. Ритуал-то начнется в полночь.
– Ну-у, святой отец, – Зверь, уже вставший из кресла, разочаровано поморщился, – не будьте таким банальным. Ритуал начнется тогда, когда начнется. Не раньше и не позже. Полночь здесь совершенно ни при чем. Спокойной ночи. Постарайтесь хорошо выспаться.
– Ты не убьешь меня, – напомнил отец Алексий в спину уходящему убийце.
– Посмотрим, – ответил Зверь, не оборачиваясь. И остановился в дверях. – Я действительно не хотел убивать ее, – сказал он тихо. – Я убил того, кто заставил меня сделать это. – Он все-таки обернулся, глянул чуть растерянно: – Почему мне хочется, чтобы ты поверил?.. Не важно. До завтра.
Отец Алексий сдержал желание ударить кулаком по подлокотнику кресла. Нужно было оставаться спокойным. Пусть наигранно. Пусть его спокойствие нимало не походило на вежливую безмятежность Зверя. Пусть. Вся ненависть, решимость, жажда убивать, свернувшиеся в тугой клубок, понадобятся чуть позже. Уже скоро. Когда он перестанет быть гостем. А Зверь так и не станет хозяином.
…Ночь за окнами вздыхала тепло и глубоко. Такие ночи