Иду на вы!. Виктор Мануйлов
и деньгами. Но пока из Царьграда ни слуху ни духу.
Княгиня спустилась по винтовой лестнице с высокой башни и перешла в гостевую палату, где ее уже ожидали приглашенные советники Исфендиар и Добрыня.
Исфендиару за пятьдесят. Он смугл, глаза – угли, лицо выражает невозмутимое спокойствие и мудрость. На нем шелковый полосатый халат, на голове белый шелковый же тюрбан с изумрудной заколкой; в заколку вставлено фазанье перо.
Когда-то он со своими женами и рабами бежал из Хорезма в Итиль, спасаясь от жестокого преследования хорезмшаха. Но в Итиле не ужился с иудеями и подался в Киев. И не он один, а множество других хорезмийцев вместе с ним.
В столице Руси хорезмийцев немало. Многие проживают здесь так давно, что и не упомнишь, когда первый из них постучался в ворота Киева. С тех пор серебряный дерхем, отличающийся от других монет отменной чеканкой, получил хождение по всей Руси, не имеющей еще своих денег. За минувшие годы хорезмийцы перемешались с русами, иные приняли христианство, иные стали поклоняться Перуну и Хорсу, им выделили землю, они построились и обосновались, и киевские ремесленники многие умения переняли от пришельцев в кузнечном, гончарном, строительном, ювелирном и других ремеслах, ибо в царстве Хорезмийском, помнившем Великого Искандера, ремесла и науки имели многовековую давность, обогащенную китайским, индийским, персидским и греческим искусствами. Хорезмийцам в Киеве никто не мешает чтить своего бога Аллаха, жить по своим обычаям, но при этом не нарушать обычаев и верований приютивших их русов. Некоторые из них, как Исфендиар, переселились вслед за княгиней в Вышгород.
Другой советник княгини Ольги воевода Добрыня еще молод, ему, как и сыну ее Святославу, двадцать шесть лет. У него белое славянское лицо и серые большие глаза, русые усы и бородка. В нем угадывается могучий воин: широкие плечи, выпуклая грудь бугрится литыми мышцами, сильные руки спокойно лежат на коленях. Одет он просто: полосатые порты, заправленные в юфтовые сапоги, белая льняная рубаха подпоясана широким кожаным поясом, на поясе кинжал с костяной рукоятью. Волосы через лоб схвачены ремешком. Княгиня Ольга крестила его и его сестру, едва вернулась из Царьграда. Добрыня уже бывал в сражениях, отбивая грабительские наскоки кочевников на русские земли, проявил себя способным военачальником. В Вышгороде он исполняет должность начальника городской стражи.
– Где этот жидовин? – спросила княгиня Ольга, занимая свое место на золоченом резном стуле, рядом с другим, стоящим чуть выше, который принадлежит ее сыну, по праву являющемуся действительным хозяином Руси, ее князем, ее каганом.
– Ждет за дверью, моя госпожа, – ответил Отич с легким наклоном головы.
– Зови, – велела Ольга, напрягая в комок свои нервы в ожидании встречи.
Боже, чего ей стоил тот, давний, разговор! Временами она, слушая журчащий и переливающийся говор Аарона раб-Эфры, уже готова была согласиться с его требованием. Ей понадобилось огромное