Стихотворения. Константин Бальмонт

      Нет, на Руси бывали чудеса

      Не меньшие, чем в отдаленных странах.

      К нам также благосклонны небеса,

      Есть и для нас мерцания в туманах.

      Я расскажу о чуде старых дней,

      Когда, опустошая нивы, долы,

      Врываясь в села шайками теней,

      Терзали нас бесчинные монголы.

      Жил в Галиче тогда несчастный князь,

      За красоту был зван Димитрий Красный,

      Незримая меж ним и небом связь

      В кончине обозначилась ужасной.

      Смерть странная была ему дана.

      Он вдруг, без всякой видимой причины,

      Лишился вкуса, отдыха и сна,

      Но никому не сказывал кручины.

      Кровь из носу без устали текла.

      Быть приобщен хотел святых он таин,

      Но страшная на нем печать была:

      Вкруг рта – все кровь, и он глядел – как Каин.

      Толпилися бояре, позабыв

      Себя – пред ликом горького злосчастья.

      И вот ему, молитву сотворив,

      Заткнули ноздри, чтобы дать причастье.

      Димитрий успокоился, притих,

      Вздохнув, заснул, и всем казался мертвым.

      И некий сон, но не из снов земных,

      Витал над этим трупом распростертым.

      Оплакали бояре мертвеца

      И, крепкого они испивши меда,

      На лавках спать легли. А у крыльца

      Росла толпа безмолвного народа.

      И вдруг один боярин увидал,

      Как, шевельнув чуть зримо волосами,

      Мертвец, покров содвинув, тихо встал —

      И начал петь с закрытыми глазами.

      И в ужасе, среди полночной тьмы,

      Бояре во дворец народ впустили.

      А мертвый, стоя, белый, пел псалмы

      И толковал значенье русской были.

      Он пел три дня, не открывая глаз,

      И возвестил грядущую свободу,

      И умер как святой, в рассветный час,

      Внушая ужас бледному народу.

      Я окружен огнем кольцеобразным,

      Он близится, я к смерти присужден, —

      За то, что я родился безобразным,

      За то, что я зловещий скорпион.

      Мои враги глядят со всех сторон

      Кошмаром роковым и неотвязным, —

      Нет выхода, я смертью окружен,

      Я пламенем стеснен многообразным.

      Но вот, хоть все ужасней для меня

      Дыханья неотступного огня,

      Одним порывом полон я, безбольным.

      Я гибну. Пусть я вызов шлю судьбе.

      Я смерть свою нашел в самом себе.

      Я гибну скорпионом – гордым, вольным.

      Я люблю далекий след – от весла,

      Мне отрадно подойти – вплоть до зла,

      И его не совершив – посмотреть,

      Как костер, вдали за мной – будет тлеть.

      Если я в мечте поджег – города,

      Пламя зарева со мной – навсегда.

      О