Рашен бизнес. Алексей Андреев
с ненавязчивым кокетством ответила Мария.
– А в морозилке под усопшим минтаем? – опять заговорил о неинтересном гость.
– Вместе с минтаем и сперли! – грубо соврала Мария.
– А в лифчике? – наконец поинтересовался гость.
– Только грудь, – скромно потупилась Мария.
– А если проверить? – с довольно нахальной улыбкой спросил мужчина.
– Ну если вы такой недоверчивый, – засмущалась Мария и широко распахнула дверь…
Увы, мужчина оказался совсем не джентльмен. Во-первых, полез он сразу в холодильник. Затем – в шифоньер. После чего заглянул в бачок и быстро удалился, даже не обернувшись на прощанье. А Мария так и осталась стоять на пороге, оскорбленная в своих самых лучших чувствах.
Вот такие нынче пошли мужики!
Рашен бизнес
Иванов и Петров дружили с детства, поэтому и коммерсантами решили стать одновременно.
Начали они, как водится, с бартера. Иванов отдал Петрову запасные семейные трусы тестя и почти новый сальник, а Петров за это одарил Иванова своей единственной книгой "Как закалялась сталь" в твердом переплете и собранной тещей коллекцией репродукций художников-передвижников из подшивки журнала "Огонек" за бог весть какой лохматый год.
Петров сальник поставил в давно текущий кран на кухне, чем сразу осчастливил и жену и тещу, а семейные трусы поменял у пообносившегося соседа Фердыщенко на конторские счеты, которые тот зачем-то упёр с работы.
Иванов "Как закалялась сталь" поставил в сервант, завещав внукам и правнукам, а репродукции, договорившись с дворником, развесил в подвале своего дома, устроив платный вернисаж.
Через неделю вернисаж пришлось закрыть, так как большую часть репродукций посетители свистнули, а остальные, несмотря на вроде бы постоянный надзор тестя и тещи Иванова, обогатились всякими словами и дорисовками до такой степени, что узнать исходное изображение было уже невозможно. Денег от демонстрации экспозиции Иванов собрал немного, так как брать за вход приходилось все больше натурой, но зато крупами, спичками, солью и хозяйственным мылом семья была обеспечена на много лет вперед, а разрисованные репродукции удалось впарить за семьдесят три доллара какому-то заезжему американцу под видом народного порнографического творчества. Впоследствии Иванов своими глазами видел изданный в Америке роскошный альбом с этими репродукциями и понял, что сильно продешевил.
Петров тем временем тоже вышел на международный рынок, осчастливив за шесть долларов какого-то японца конторскими счетами, которые тот видел в одном японском археологическом музее и с тех пор горячо возжелал этот древний артефакт раздобыть. Один доллар Петров оставил себе на память, а пятерку прокатал у свояка на работе на цветном ксероксе, увеличив тем самым свое состояние сразу в тысячу с небольшим раз.
Отправившись затем на Украину, Петров быстренько поменял все эти доллары на купоны, закупил чёртову прорву сахара и привез его в один уральский городок, где обменял на несколько новых танков и атомную боеголовку, от которой в городке давно уж не знали как избавиться.
Иванов