Аврора. Жюльетта Бенцони
кроватью со стойками, жесткой, как доска, не было ковра, на готических стульях из потемневшего дуба не было подушек, темно-зеленые стены действовали угнетающе, чугунные канделябры выглядели грозно, а сюжет настенного ковра совсем не подходил для спальни – избиение младенцев![3] Зато в углу примостилась, как это принято у ганноверцев, бурая фаянсовая печка, в которой слуга поспешил разжечь огонь. Потянуло блаженным теплом, позволявшим забыть о промозглой сырости снаружи.
Маршал заранее попросил у гостьи прощения за не вполне подобающее убранство ее комнаты. Он содержал дом по-военному, прислуживали ему по большей части солдаты, и дамы, переступавшие порог его дома по случаю, скажем, приема, никогда не заходили дальше парадной гостиной.
– Пора вам жениться, герр маршал! – сделала вывод Аврора, осмотрев свое временное пристанище.
– Если бы это зависело только от меня, то я уже два года был бы семейным человеком. С вашей стороны немилосердно упрекать меня за это.
– Вы правы, простите! Кажется, я вам уже говорила, что меня не очень привлекает замужество. Забота о брате полностью удовлетворяла мою женскую потребность думать о мужчинах.
– А как же с потребностью произвести на свет потомство и вырастить детей?
– К материнству я как-то не расположена, – откровенно призналась она, позволяя Ульрике снять с ее плеч тяжелый стеганый плащ.
– Как жаль! А я вот, напротив, намерен вступить в брак.
– Неужели?
– Представьте себе. Мне давно пора озаботиться продлением рода Подевильсов, ведь мой старший брат умер полгола назад, не оставив потомства. Через несколько дней я возвращаюсь на родину, под Штеттин, чтобы обвенчаться там с молодой вдовой, чьи земли соседствуют с моими.
– Вот как! – Аврора не смогла скрыть удивления, но быстро овладела собой. – Это хорошая новость, желаю вам счастья!
– О, счастье!.. Сейчас придет мой мажордом, расскажите ему, что вы предпочитаете на ужин. Вам все принесут сюда.
Дверь за маршалом затворилась, что позволило Ульрике дать волю дурному настроению.
– Чего ради нас занесло в этот ледяной дом, почему мы не заночевали в гостинице, где было бы куда удобнее? Вам обязательно надо было себя скомпрометировать?
– Подевильс годится мне в отцы. К тому же ты сама слышала о его помолвке. Наконец он считает, что оставаться на ночь в гостинице Кастена для нас опасно, – сказала девушка, немного заразившись тревогой ворчуньи.
– Всего одна ночь, не больше?
– Всего одна. Маршал рассказал мне все, что знает, и, учитывая его высокое положение, я вряд ли могу надеяться услышать от кого-то больше. Так что нам придется вернуться. Мне надо поразмыслить. Сходи за Готтлибом!
Но Ульрика вернулась одна. Кучер отлучился, выяснив, где в городе наливают самое лучшее пиво.
– А я-то рассчитывала на его серьезность! – огорчилась Аврора. – Если он переберет пива и заночует в таверне под столом, то мы не сможем уехать вовремя.
– Это на него не похоже, – возразила Ульрика. –
Избиение младенцев – эпизод новозаветной истории, описанный в Евангелии от Матфея. (Прим. ред.)