Пираты государственной безопасности. Сергей Зверев
на нижней палубе еще хуже, чем в рубке, – помимо мусора, вода изрядно загрязнена мазутом и маслами, вытекшими из дизеля, покуда он кувыркался по склону.
Парень в свитере и джинсах все так же, раскинув руки, парит под потолком. Кто он? Механик или простой рыбак, отдыхавший от вахты?
Неважно. Главное, поднять его на поверхность. Там разберутся.
Протолкнув тело вверх по коридору, начинаем обследовать небольшую палубу, состоящую из нескольких крохотных помещений: матросского кубрика, каюты капитаны, камбуза и столовой. Все они отделены от коридорчика стандартными деревянными дверками. Самый большой отсек в кормовой части палубы – машинное отделение. Рядом с машиной находим трап, ведущий на верхнюю палубу. Трап венчается металлической овальной дверцей, запорный механизм которой не поддался мне при попытке открыть снаружи.
Обследуем машину – дверца в этот отсек открыта настежь, словно приглашая нас начать «экскурсию» именно с него. Под потолком отсека темнеет полуметровый слой из нефтепродуктов. Ошметки этой же адской смеси плавают повсюду, оставляя на стеклах полнолицевых масок коричневые маслянистые разводы.
Буквально на ощупь обшариваем пространство вокруг дизеля…
Ничего.
Покидаем машину и последовательно проверяем каюту капитана, камбуз, столовую…
Все помещения пусты, если не считать плавающего мусора. Остается кубрик. Обычно на таких судах он представляет собой квадратную каюту с жестко прикрепленными к полу кроватями в два яруса.
Деревянная дверь не поддается. Неужели заперта?
– Смотри, кто-то лупил тяжелым острым предметом, – показывает на дверное полотно Георгий.
– Верно, – разглядываю следы ударов. – Свежие. А вон и топор…
Прямо под нами лежит красный топорик, явно снятый с противопожарного щита.
Постепенно мы восстанавливаем картину последних минут жизни траулера. Скорее всего дверь заклинило – от удара огромной волны или по какой-то другой причине. Поняв, что судно тонет, механик (молодой парень в джинсах) выскочил из машины в коридор и услышал крики товарищей, не успевших выбраться из кубрика. Сорвав с пожарного щита топор, он пытался сломать дверь, но… не успел.
Стало быть, в кубрике точно остались тела погибших рыбаков.
Подбираю топор, вставляю его лезвие между косяком и дверью. Резких движений производить нельзя – мы хорошо помним, что судно висит на краю подводной пропасти. Посему я осторожно тяну топорище, а Георгий помогает, легонько толкая полотно внутрь…
Раза с пятого или шестого дверь поддалась. Однако дальше произошло то, чего мы никак не ожидали, – она с громким щелчком ушла внутрь кубрика, и в тот же миг из верхней части проема в коридор хлынули огромные пузыри воздуха. А точнее, того газа, которым дышали перед смертью несчастные рыбаки…
Пузыри с шумом вырывались из кубрика и, поблескивая в лучах светивших фонарей, устремлялись по коридорному потолку в сторону задранной кормы. Мы растерянно смотрели на волшебное действо, и пришли в себя только через пару секунд, ощутив движение судового