Пять капель смерти. Антон Чиж
врачебной части и мертвецкой. Так ведь Лебедев курил такие особые сигарки, что даже в мертвецкой вынести их дух нелегко. Думаю, ладно, ради такой чести вытерплю и на себя все возьму.
Спасло меня появление господина Ванзарова.
Считаю необходимым сказать об этом малоприятном господине следующее… Ах да, вам же, Николай, говорить бесполезно. Для вас Ванзаров – свет в окошке. А сколько вас гонял… Ладно, ладно, не обижайтесь.
Зашел ваш обожаемый Ванзаров, ни здрасьте, ни до свиданья, а сразу с порога:
– Что нашли?
Господин Лебедев не растерялся, а смахнул простыню, обнажив тело до пояса, на котором свежие следы вскрытия уже зашиты суровой ниткой:
– Прошу к нашему столу!
Ванзаров смотрит искоса и спрашивает:
– Отогревали?
– Вечно от вас поступает лежалый товар! – отвечает ему. – Только не в этот раз. Тело не успело окоченеть. Почти что теплое.
– Когда же мистер дипломат умер?
– Если судить по температуре тела – часа два назад.
– То есть когда его пристав обнаружил, он был еще жив?
– В том-то и дело, что нет.
– Аполлон Григорьевич, что за загадки, – вижу, Ванзаров сердится.
– Пока не могу сказать. Одно наверняка: у погибшего была ненормально высокая температура тела. Что, как подозреваю, помогло ему продержаться до утра.
– Это все?
Лебедев мне подмигивает:
– Ну как, коллега, расскажем этому наглому господину, что мы нашли?
Мне-то что, я вежливо молчу. Лебедев продолжает:
– Начнем с того, что вас должно больше всего интересовать: причина смерти…
– Безусловно, – говорит Ванзаров.
– Таковой не обнаружено.
– Я не очень расположен к шуткам.
– Факты таковы: на теле нет следов от ударов или порезов. Внутренние органы не подвергались воздействию. Кровоизлияния нет ни в брюшной полости, ни в легких, ни в черепе. Никаких признаков удушья. Позвоночник не поврежден. Явных следов отравления или употребления алкоголя нет. Нет даже признаков обморожения. Такое впечатление, что здоровый организм выключили. Будто фокусник приказал: «Умри!» – и кролик послушно сдох.
– В таком случае обрадуйте, что удалось установить.
– В желудке найдены следы жидкости, поступившей туда незадолго до смерти.
– Яд?
– В том-то и дело, что нет. Перед самой смертью он пережил нервное возбуждение, которое привело к резкому увеличению физических сил.
– Это вы про застывшую улыбку?
– Это я про то, что перед кончиной он скакал, как горная козочка, и парил в небесах от радости…
Лебедев помахал руками, изображая птичку. Прямо сказать: довольно массивная птичка, точно не взлетит. Улыбнуться я не посмел.
– А потом его выключили и оставили умирать на льду? – спрашивает Ванзаров.
– Именно так.
Совсем помрачнел господин Ванзаров. Не обрадовали его новости. Выходит, что дипломат вел себя крайне