Эра джихада. Александр Афанасьев
у соседей – спецы выставились, предупредили всех, что работать будут в этом районе. Ночью какой-то козел, не разобравшись, из танка – шарах! Двое двухсотых, семеро трехсотых. И такое сплошь и рядом. Потери от дружественного огня, от огня своих тридцати процентов достигают. А погоны… да просто задолбало уже все.
– Конкретно. Чего хочешь?
– Место действия – Чечен-аул. Дом Хадуллаевых. Через твой блок транспорт идет, в том числе и оттуда. Как только появляется подходящая машина – водилу пакуем, оставляем здесь. Сами на трофейной машине идем в село, тихо делаем, и обратно. Все.
– Значит, превышение должностных полномочий, возможно мародерство…
– Давно таким законником стал?
– Да не. Просто рассуждаю.
– Чо-то много рассуждать стали. Делать надо.
Капитан, ставший на войне капитанищем, еще раз посмотрел на фотографию. Молодой чеченский волчонок, ставший волком, нагло улыбался ему, поставив ногу на грудь русского раба.
– Завтра, значит… – сказал капитан.
– У меня тряпье трофейное в бэтээре. Переодеться есть во что…
Прошлое
13 сентября 2001 года
Грозный, Чеченская Республика Ичкерия
Народ в Город[4] по своим делам потянулся уже с утра…
Серые люди, в обмотках и рваной одежонке – это, скорее всего, русские, не чеченцы. Многие отсиживались, когда шли бои, на своих огородных участках, многие и на чужих. Сейчас, когда война прокатилась паровым катком и ушла на восток, они каждый день шли в Город. Посмотреть, что осталось от жилья, уже начать разбирать завалы, получить какую-нибудь помощь. Никто из местных их не подвезет, не предложит руку помощи – помогают всегда своим. Кроме русских в таком положении и другие народы, кроме чеченского.
У чеченцев – своя история. Мужиков мало. В основном старики и горластые, напористые тетки. Кожаная куртка или плащ, черное платье, напористый голос, наглости на десятерых хватит. У этих – в основном есть машины. Какие-то угнанные, какие-то нет – поди проверь, это не Нью-Йорк с компьютером у каждого полисмена. Они везут в Город овощи, фрукты, немудреное турецкое и китайское тряпье на базар. Если хорошо поискать – то и наркоту, наркоманов тут после четырехлетней вольницы много, потому что пьянство Аллах запретил – вот про наркотики в Коране ничего не сказано. Конечно же несут они и сообщения в Город от лесных братьев, и деньги, и все, что нужно. Работа уже идет… ищутся подступы к нужным людям, предлагаются деньги, водка, женщины – благо вдов теперь хватает, а вдова по чеченским меркам – не человек. Чеченский народ не похож на русский. Он един, у него единая цель. Здесь мать не приедет забирать сыночка из джамаата, как бы плохо и неудачно ни воевал амир. Призывающего к миру глашатая – интеллигента при первом же выступлении прирежут и откажутся хоронить по обряду. Чеченский народ един, каждый чеченец, проходящий сейчас под дулами автоматов и пулеметов, приторно улыбающийся, предлагающий попробовать фрукты-овощи, открывающий багажник своего автомобиля, – часть единого, целого, неразъемного. Пацан притащит
Чеченцы так называют Грозный. Любой другой город называется названием, а Грозный – часто просто Город.