Полина Прекрасная (сборник). Ирина Муравьева

      – Мы знаем об этом вопросе, – сказал переводчик.

      – Марата кули? – вопросил дипломат.

      – Чего вы хотите? – сказал переводчик.

      – Чего мы хотим? Как чего? – И Гаврилыч щелчком сбил с герани скопившийся пепел. – Пускай, значит, женится. Чтоб все законно. Ребеночек чтобы с отцом рос, как положено, значит.

      – Ату масата, – погрустнел дипломат. – Ату масата ра ибу масата.

      – Мы просим свидания. Прямо на месте. – Лицо переводчика переменилось: угроза блеснула на нем.

      – Свидания? Ладно. Веди его, Вася, – решился полковник.

      Вася, сержант младший Теркин Василь Александрыч, в наручниках вывел в приемную Луиса, студента из Кении, столь похудевшего, что, если бы он вдруг себя захотел, как и предлагали ему, в руки взять, то брать в эти руки почти было нечего. Зрачки у студента блуждали и прыгали.

      Дипломат и представитель свободной Республики Кения поклонился выведенному из застенка Лумузину красивым и плавным движением перьев на черноволосой своей голове.

      – Ата мабата а сату! – вскричал Лумузин. – Ата ху! Раса та ма кхо чу саха!

      – Господи Абрака отказывается приносить свои извинения, – сказал переводчик услужливо, – поскольку не видит за своими поступками состава преступления.

      – Ты просто скажи: ты согласен жениться? – спросил его грустно полковник Гаврилыч.

      Дипломат что-то тихо обьяснял Луису. Тот мрачно кивал. И вдруг вновь разъярился:

      – Пум-пум махата! Пум-пум чу ибу! Ибу чу пум-пум!

      Переводчик попросил Евгения Гаврилыча подождать, пока недоразумение уляжется, и тоже включился в беседу.

      – Ма пу! Ма пу казата! – закричал дипломат и, поднеся к раскрытому рту огромную мясистую ладонь, куснул ее. – Ибу каса та?

      По всей атмосфере сержанты с полковником решили, что дело дойдет до войны. Однако студент Лумузин вдруг погас. Широкие плечи его опустились.

      – Во избежание мирового конфликта, – с облегчением заговорил переводчик, – господин Лумузин Абрака согласен заключить супружеский контракт с гражданкой Березой. Но жить с нею он не согласен.

      – Да нам-то что? Пусть он с кем хочет живет, – вздохнул полной грудью Евгений Гаврилыч. – Но только уж пусть уберется подальше. Кого он там, это, «ибу матапа» – нам, в общем, плевать. Его личное дело.

      – Нам, главное, чтобы войны не случилось, – вмешался Василь Александрович Теркин. – Вот вы небось думаете, что, если русский, так он очень хочет войны. Вы у мамки спросите моей, у жены, если скажет, хотим мы войны или нет не хотим?

      Он чуть было на пол не сплюнул в сердцах, но в самый последний момент удержался и вежливо сплюнул в цветочный горшок.