Я не отдам тебе детей. Екатерина Радион
немного внимательнее, он понял бы, что с такой женщиной шутки плохи. Но кин слишком глубоко погряз в своих рассуждениях, чтобы отмечать подобные мелочи. Не заметил он и гневно раздувающиеся крылья маленького носа. Он пришёл забрать своё и заявил об этом предельно чётко:
– Да. Вам, – хмуро сказал Вертон. – Вы обокрали меня.
Брови Тимары удивлённо поползли вверх. Странное, в некотором роде даже нелепое обвинение. Не с этого ей хотелось начать разговор.
– Я не брала у вас ничего, кроме нескольких капель семени, дарованных мне милостью богини. Или вы про ту страстную ночь? – она ухмыльнулась, выгнув бровь. – Ну уж простите, я не могу её вам вернуть.
– Вы украли моего наследника, – охотно пояснил Вертон, жестом указывая на живот жрицы.
– Боюсь, вы ошибаетесь. По договору с обителью вы не можете претендовать на отцовство без моего согласия. А я не согласна, кин Вертон! – Тимара недовольно сверкнула глазами, как бы невзначай потянувшись к лежащей рядом белоснежной плети.
– У меня есть договор на рождение младенца с той же обителью.
– Замечательно. Но как это относится ко мне? – Тим невинно захлопала ресницами, изображая из себя прелесть какую дурочку.
– То, что вы та женщина, которая пришла в зал ритуала по договору.
– Кин, неужели вы думаете, что если вам не открыли двери в Милленте, их откроют в Тионте? Боюсь, вы ошибаетесь. Меня предупредили о сложившейся ситуации. Ваш договор недействителен. Храм Миллента готов предоставить вам другую женщину. В чём вопрос?
– Я не хочу, чтобы вы рожали этого ребёнка, – нахмурился торговец, – по крайней мере, чтобы рожали не для меня.
– Боюсь, вы тут не властны. Это моё дитя, и я не собираюсь рисковать своим здоровьем, пытаясь вытравить плод. Совсем скоро я начну чувствовать его, – Тим довольно улыбнулась. – Нет, исключено. Вы, кстати, так и не извинились. Бросаться оскорблениями в сторону жрецов любого божества не самая хорошая идея. Но в сторону жриц Эрешты… Вы ведь не хотите до конца своих дней остаться без наследников?
Вертон нахмурился. Он не любил угрозы, но Тимара и не угрожала, скорее предупреждала его, как маленького нерадивого ребёнка, предостерегала от опасности.
– Прошу простить мои резкие слова. Я думаю, вы понимаете, в какой я оказался ситуации, – примирительно сказал Вертон, не сводя взгляда с живота Тимары.
– Понимаю. В очень глупой. Но главный дурак в ней вы, кин Вертон. Вы ведь понимаете, что никогда не сможете меня запугать, а если ваши угрозы перейдут определённые рамки, вам никогда не найти помощи в наших храмах. Поэтому лучшее, что вы можете сделать – смириться. Возможно, если это будет нужно нам обоим, я позволю ребёнку встречаться с вами.
– Зачем это мне? – нахмурился Вертон.
– Не вам. Моему ребёнку. Возможно, чадо захочет узнать, кто же его отец. А вы так удачно нарушили тайну отцовства, что я не смогу отказать. Можете не признавать отцовства, это ваше право. Я никогда не буду претендовать на ваши богатства, но… – она задумчиво постучала