Насты. Юрий Никитин
меру своей отваги.
Данил первым ударил в полупрозрачную стену бейсбольной битой, мы все вздрогнули от грохота. У меня кишки завязались в узел, вот сейчас со всех сторон сбегутся менты и всех нас повяжут…
Грекор встал рядом с Данилом и начал лупить монтировкой. Грохот стал отвратительным, что-то оглушительно хрустящее, лучше бы по листу железа, хоть и громче, но как-то привычнее, а это мерзко…
Внутри меня страх в одно мгновение перешел в осатанелость, мое тело словно само ринулось в павильон, руки со свирепой радостью, даже с ликованием разламывают скамью, орудуя ломиком, как рычагом, а Данил, Грекор и Зяма остервенело лупят по стенам этой хайтековской остановки.
Зяма оглядывается по сторонам чаще всех, он же и зашептал мне с жаром:
– Смотри-смотри, какой-то козел смотрит…
В тени у забора в двух десятках шагов остановился парень и наблюдал за нами. Я хотел было крикнуть «шухер», но парняга просто смотрит, тревогу не поднимает, даже не попятился, как обычно делают в таких случаях.
Данил и Грекор продолжают остервенело бить по стеклам. Сволочи понаставили бронебойных, уже от трещин белые, как паутина, но все не рассыпаются. Наконец Данил вломился чуть ли не головой, как и советовал Зяма.
Я услышал звон падающих то ли стекол, то ли стекловидных пластин. С ломиком в руке я сделал шаг к парню.
– Ну что, – спросил я негромко, – тебе такое нравится?
Невысокий, интеллигентного сложения и хорошо одетый, даже тщательно, словно отслушал «Травиату» в оперном, он опасливо косился на мою фомку, но ответил почти недрогнувшим голосом и очень вежливо:
– Да, познавательно.
– А ты кто будешь? – спросил я. – Чего смотришь, как в кино?
Он примирительно усмехнулся:
– Извини, но в самом деле интересно. Вы сегодня случайно, или у вас это уже организованно?
Я спросил настороженно:
– А что, бывают и организации?
– Не знаю, – ответил он, – но, по моей теории, если и нет, то обязательно должны быть.
– По твоей теории? А ты кто?
Он ответил с извиняющейся улыбкой:
– Я пишу кандидатскую… на близкую вот к этим действиям тему.
– А-а-а, – сказал я решительно, – ну тогда проверим, кто ты есть на самом деле. Возьми, брось вот это!
Я поднял с земли булыжник. Он взял очень нерешительно, я указал взглядом на разгромленную остановку. Стекла уже усеяли асфальтированную площадку, Данил и Грекор остервенело пытаются выдрать остатки скамейки, Зяма с наслаждением колотит монтировкой по всему, по чему попадет.
Аспирант подошел ближе, камень бросил достаточно неумело, как бросают женщины, едва не попав в Данила.
Камень ударил в последнее уцелевшее стекло, отскочил и покатился по осколкам.
– Хорошо, – одобрил я, – с боевым крещением тебя. Пацаны! Заканчиваем. Все, отступление с победой. Ты… как тебя?
– Валентин.
– Валентин,