Полное собрание сочинений: В 4-х т. Т. 2. Литературно-критические статьи, художественные произведения и собрание русских народных духовных стихов / Сост., научн. ред. и коммент. А. Ф. Малышевского. И. В. Киреевский
правда, все от сердца, ни одно чувство не выдумано – и в этом отношении особенно замечательна эта музыкальная исповедь девушки-поэта. Язык ее чистый, гармонический, иногда мужественно силен, часто необыкновенно грациозен. Несмотря, однако, на красивость каждой пьесы, в общем их впечатлении есть что-то грустное. Все слишком идеальное, даже при светлой наружности, рождает в душе печаль каким-то магнетическим сочувствием – такова одинокая, чистая песнь, прослышанная сквозь нестройный, ее заглушающий шум; такова жизнь девушки с душою пламенною, мечтательною, для которой из мира событий существуют еще одни внутренние.
Другая писательница, известная в литературе нашей под тем же именем[133], уже несколько лет, кажется, забыла свою лиру. Это тем больше жаль, что и ей также природа дала дарование неподложное. На минуту только блеснула она на горизонте нашей поэзии – и уже один из первоклассных поэтов наших говорил ей:
Вы знаете, как в хоры сладкогласны
Созвучные сливаются слова,
И чем они могучи и прекрасны,
И чем поэзия жива;
Умеете вы мыслию своею
Чужую мысль далеко увлекать,
И, праведно господствуя над нею,
Ее смирять и возвышать…[134]
Так как я уже начал говорить о наших сочинительницах, то мне хотелось бы еще поговорить с вами о той писательнице, которая особенно замечательна в литературе своею остроумною перепискою с остроумнейшим из наших поэтов и которая, может быть, не меньше замечательна вне литературы непринужденною любезностью своего разговора[135]; о другой писательнице, которой таинственное посланье к Пушкину должно было так мучительно и вместе так приятно волновать самолюбивое любопытство поэта[136]; о блестящей переводчице одного из наших известных, религиозно-печальных поэтов, которая знаменита красотою именно того, чего недостатком знаменит поэт, ею переводимый[137]; о любопытной, необыкновенной переписке, которая началась было в одном из наших литературных листков между одним литератором и неизвестною, безыменною писательницею, обещающею талант, если можно судить о таланте по нескольким стихам; о сочинительнице «Сновиденья», которой стихи замечательны какою-то молодою безыскуственностью, благородством чувств и еще тем, что внушили другой писательнице несколько мило грациозных стихов, – обо всем этом хотел бы я поговорить с вами подробно, если бы не боялся продолжить письма до бесконечности.
Талант почти красота. Где бы он ни являлся нам, в мужчине или в женщине, в образованном или в невежде, и какой бы он ни был, даже самый бесполезный, – талант всегда заключает в себе что-то магнетическое. Мне всегда хочется поклониться везде, где я встречаю талант. Но женщина с талантом имеет в себе что-то особенно привлекательное. Живописец ли она, или музыкант, или поэт – все равно, если только природа дала ей дарование неподложное, если занятие искусством раскрыло ей душу к изящному, настроило ее воображение поэтически и воспитало в ее сердце другую, лучшую жизнь, то вокруг
Речь идет о сестре Н. Тепловой С. С. Тепловой. В «Северных цветах на 1832 год» было напечатано ее стихотворение «Сестре в альбом». –
Цитата из стихотворения Н. Языкова «С. С. Тепловой» (1831). –
Имеется в виду Е. А. Тимашева. В альманахе «Северные цветы на 1831 год» было напечатано адресованное ей стихотворение П. А. Вяземского «Святочная шутка», следом за которым помещен был «Ответ» («Нет! черта не видела я…»). –
Имеется в виду А. И. Готовцова, печатавшаяся в журналах и альманахах между 1826-м и 1839-м гг. В «Северных цветах на 1829 год» было напечатано ее послание «А. С. П.» («А. С. Пушкину»), на которое поэт отвечал в том же альманахе: «Ответ А. И. Готовцовой» («И недоверчиво и жадно…»). –
А. Д. Абамелек перевела на французский язык поэму И. Козлова «Чернец». Козлов в 1821 г. потерял зрение. –