Большая книга ужасов. Millennium. Сергей Охотников
переплетением ремешков на щиколотке, футболка и черная фуражка со значком. Получился воинственный и, в то же время, нелепый вид. В сандалиях постоянно застревали веточки. Аня задерживалась, вытаскивая их, подпрыгивала на шишках – они ой как больно кололись! Мальчишки быстро ушли вперед.
Непривычные для лагеря тишина и пустота настораживали. Если не слышно криков и топота, если никто не верещит и не орет песни, то должно быть что-то другое. Шелест? Пенье птиц? Журчание близкой воды? Но и этого не было. А значит… значит… Аня постаралась громче дышать. И вдруг!
Мычание. Будто кого-то пытаются задушить, и этот кто-то сопротивляется. Еще и ногами сучит.
– Привет! Ну, что?
Девчонка, та самая, что когда-то (вчера? неделю назад?) сидела в беседке и рассуждала о смерти, о том, что парням следует мстить.
– Что?
Аня словно вынырнула из глубокого летаргического сна. Глянула на свои сандалии, на пустой парк, густо усеянный сосновыми иглами и шишками. Королева не было. Постникова тоже.
Незнакомка сощурилась. Вроде ничего особенного, обыкновенный жест, но как он переменил лицо. Оно все собралось, глаза потемнели, бровки сдвинулись, родив некрасивые морщины.
– Поверила ему? Типа, он пообещал не бросать?
– Тебе-то какое дело? – Анька стала обходить привязчивую девчонку мелкими шажками.
– Он про тебя уже и забыл. А ты ради него готова на все…
– Это не твое дело! – Моторова сделала большой круг, при этом шла все время к девчонке лицом, боясь повернуться спиной – а ну как чем-нибудь кинет.
– Может быть! Только потом, типа, не плачь.
Анька побежала, наколола ногу, склонилась, чтобы вытащить иголку. А когда подняла голову, чуть не вскрикнула.
Незнакомка стояла перед ней, жгла взглядом.
– Прикинь, если он тебя бросит? Сейчас еще терпит. – И передразнивая манеру Королева говорить, изобразила: – Красное белье надевать – это пошло, чулки носить – пошло. И вообще – что у тебя на голове?
– Прекрати! – взвизгнула Моторова.
– А потом он променяет тебя! На твою подругу.
– Убирайся.
– Он с ней танцевал!
– Уйди с дороги!
– И, типа, целовался.
Аня двинулась на обидчицу, как танк. Шла, не замечая больше шишек и колючек. Ясно давала понять, что с пути не свернет.
И девчонка уступила. То стояла, крепко уперев ноги в землю, словно это были столбы, а то вдруг легко подпрыгнула, уступая тропинку.
– Зря! Завтра может быть поздно!
– Без тебя обойдусь, – сквозь зубы процедила Анька.
Зайцева! Ей срочно нужна была Ирка. Где ты, подруженька любимая? Без нее Моторова чувствовала себя неуютно.
– О!
Из кустов, совсем не оттуда, куда ушел, и уже совсем не там, где должен был быть, появился Пося. Как всегда, лучезарно улыбаясь. Как всегда, от желания пообщаться мало что не взлетает воздушным шариком.
– А я слышу, разговаривает кто-то. Думал, Сашка кого встретил. Ты куда вчера пропала?
У девчонки странно дернулось лицо, словно она хотела