Волшебный полигон Москва. Владислав Выставной
удостоверения, после чего гаишник козырнул снова и ушел в сторону, словно тяжелый самолет-танкер после заправки истребителя.
Мимо проносились странные люди, странные машины и дома, тоже изменившие что-то в своем облике.
Навстречу пронеслось еще несколько скейтбордистов с пассажирами и даже один роллер с двумя девушками под мышками. На его груди сверкали яркие шашечки такси. Нагруженные какими-то огромными ящиками горные велосипеды с усталыми велосипедистами уже не удивляли.
Москва преображалась на глазах. Вот уже Толик перестал изумляться своему средству передвижения, как раньше – летающим гаишникам. Вот стали казаться нормальными ожившие статуи и барельефы на стенах домов.
Пролетающие над головой машины воспринимались теперь как вполне логичное решение проблемы пробок. Дома окрасились новыми красками – некоторые яркими, вызывающими, другие, напротив, ссохшимися и пожухшими, будто внезапно впитавшими в себя атмосферу прожитых столетий.
Раскрыв рот, Толик смотрел на замершие в воздухе, против всяких законов физики, армейские вертолеты. Это было похоже на «баги», то есть, «ляпы» и недоделки, какой-то компьютерной игры: казалось эти три машины просто забыли вовремя стереть. Так и весели они над улицами с замершими лопастями и застывшим, как стекло, дымным следом из турбин, так и не выйдя из глубокого виража…
Где-то мелькнула сталинская «высотка». Толик ахнул: она казалась совершенно гигантской, уходящей за тонкие облака, и даже слегка изогнутой, словно склонившейся над улицами…
– Приехали! – громко сказал таксист, сняв с Толика наушники.
Толик все еще дрожащими ногами с радостью ощутил твердую землю.
– Сколько с меня? – спросил он, слегка напрягшись и ожидая финансового шока.
– Игроки перемещаются по городу за счет Арбитра, – ответил парень и, помахав рукой, откатился на своей доске назад. – Если я понадоблюсь – просто порви пополам визитку!
Только сейчас Толик заметил, что сжимает в руках толстую картонку с яркой надписью: «Такси „Экстрим“ – с ветром домчим!»
…Толик с опаской вошел на территорию Ленинградского вокзала. Гигантский «двор» ограниченный вокзальными постройками, который раньше напоминал смесь дикого восточного базара и современного торгового центра, теперь был пустынен.
Только посреди него, на асфальте, стояло теперь несколько живописных шатров, сгрудившихся вокруг одного, самого большого и яркого. Над шатрами, на высоком шесте развивались какие-то звериные хвосты. Судя по всему – собачьи.
А перед шатрами полыхал костер из поломанных деревянных ящиков. И сидели вокруг него самые натуральные бомжи.
Брата-бомжа Толик узнавал за километр. Потому что, по сути, сам таким и являлся. Только теперь его коллеги выглядели куда экстравагантнее, чем обычно.
При всей подобающей помятости и разношерстности одеты они были в какие-то невероятно дорогие вещи.
Так, один из братцев-бомжиков, что сидел у костра на новеньком широченном колесе с низкопрофильной