Война после войны. Пропавшие без вести. Юрий Валин
Катрин отправилась на промысел вскоре после обеда – вот тогда грести было жарковато. Сегодня разведчица выбрала путь вверх по течению. Легкий и узкий долбленый челнок чувствовал неопытность своего «кормчего», приходилось уйму сил тратить на удержание нужного курса. Несмотря на то что Катрин уже не в первый раз предпринимала подобные краткие разведывательные экспедиции, чувствовала она себя в утлой долбленке, как тот бегемот, оседлавший гимнастический бум. Но с каждым разом приноровиться к верткому плавсредству удавалось все быстрее…
…Щука, определенно. Леса напряженно резала воду, приходилось поспешно отпускать, опасаясь за сохранность снасти. Катрин не суетилась, она уже давно привыкла к слабостям плетенной из конского волоса лесы. Вот плеснуло, мелькнула спина пятнистой хищницы. Щука вновь ушла в глубину, но рыбина уже порядком устала, и скоро охотница втащила добычу в лодку. Хищница возражала, пришлось пристукнуть ее обухом топорика. Освободив из щучьей пасти грубоватую блесну, Катрин сунула увесистую добычу в мешок – там затрепыхались товарки по несчастью. Щуки сегодня шли одна в одну, словно по эталону их кто-то строгал. Затесалась, правда, пара окуней, и крошечный ошалевший голавль – его Катрин отпустила подрастать. В последнее время Ингерн готовить мелкую рыбу брезговала. Хлопот с ней, видите ли, много. Точно зажрались…
Вообще-то можно было и возвращаться. Улов вполне достаточен, чтобы оправдать половину дня, проведенную на реке. Но Катрин не торопилась. Охотиться на пятнистых хищниц хозяйке «Двух лап» нравилось куда больше, чем возиться в захлебывающемся хозяйственными проблемами замке. Малодушие, однако. Но не царское (в смысле, не лордовское) дело – дрова рубить и полы отмывать. Ничего более профессионального Катрин не доверяли. В плотничьем и кузнечном ремесле молодая леди и в подметки не годилась мастерам-мужчинам. О кухонном хозяйстве и говорить нечего – здесь Ингерн была вне конкуренции. Даже Блоод оказалась при деле – суккубу отчего-то нравилось возиться с тряпьем. Надо думать, из-за многолетнего отсутствия подобной возможности. Что ж, в «Двух лапах» нашлась уйма гобеленов, простыней, скатертей и прочего старья. Все это находилось в столь ветхом и залежавшемся состоянии, что Блоод была обеспечена развлечениями надолго.
…Катрин сполоснула в прохладной воде руки. Искупаться, что ли? Девушка сидела обнаженная, только голову стягивала вылинявшая косынка. Практично: и одежду рыбьей слизью не испачкаешь, да и просто подставлять кожу слабеющему вечернему солнцу приятно. Скоро дело повернет к осени. Лето здесь долгое, но все равно закончится. А зима, говорят, еще длиннее. Но холода наступят еще не завтра.
Девушка, рискуя опрокинуть долбленку, встала. Мир весело закачался, сердце екнуло. Ох, сейчас искупаешься. Лодка успокоилась, и Катрин смогла сладко, до хруста в суставах, потянуться. Вокруг лежал мир, сияющий тысячами зелено-голубых оттенков. Холмы и лес, замерший в безветрии камыш, бездонная высь неба… Перекликались птицы, где-то в камышах подала недовольный голос кряква…
Катрин