Тайные раны. Вэл Макдермид
я пошел искать Робби. Отыскал его, когда он возвращался из сортира. Сказал, что еду к Жасмин, он был не против. Сказал, что случайно встретил кого-то, с кем вместе учился в школе, и они, стало быть, пьют. – Фил пожал плечами. – А в следующий раз я его увидел уже на тренировке в пятницу, он был помятый какой-то, будто изжеванный. Видок у него был, словно он ночью оттянулся по полной. И прикинулся такой овечкой, мол, толком ничего не помнит. Да так ведь и бывает, нет? Накачаешься, а утром в памяти черная дыра.
Крис вдруг поняла, что сидит затаив дыхание. Она выпустила воздух и произнесла:
– Старый школьный друг… А имя?
– Он не назвал. Даже не сказал, девчонка это или парень. – Фил явно расстроился. – Я его должен был спросить, ведь так? Я о нем должен был получше заботиться.
Крис улыбнулась, скрывая разочарование:
– Никто вас не винит, Фил. Мы не знаем, когда отравили Робби. Но, если судить по моему опыту, когда кто-то всерьез решился извести другого человека, помешать этому очень трудно.
– Он же поправится, ведь так? Доктора-то свое дело знают, верно? – Он прикусил нижнюю губу. – Он сильный как бык, наш Робби. И он настоящий боец.
Кевин отвел взгляд, предоставляя Крис выбирать дальнейший путь беседы.
– Врачи делают что могут, – ответила она. – Не успеете оглянуться, как вы с ним опять будете разгуливать по городу.
Фил поджал губы и кивнул. Казалось, он вот-вот заплачет.
– «И никогда не будешь ты один»[15], ведь так? – Он поднялся на ноги. – Ну, ладно. Пойду я.
Крис тоже встала, положила руку ему на локоть.
– Спасибо, Фил. Вы нам очень помогли.
Она смотрела ему вслед: широкие плечи ссутулились, шаг утратил всю свою пружинистость. Дверь за ним закрылась, и Кевин повернулся к Крис:
– Похоже, ты не считаешь его подозреваемым.
Крис покачала головой:
– Скорее всего, он думает, что рицин – это что-то из области скачек и ли охоты. Но он нам, по крайней мере, кое-что сообщил.
– Про одноклассника?
– Именно. Тут открывается много мотивов. Может, наш вундеркинд, когда учился в школе, доводил других? Может, он соблазнил чью-нибудь девушку? Может, он проделал какой-нибудь грязный трюк и лишил кого-то каких-то шансов? Да мало ли что.
Кевин направился к двери:
– Эту косточку явно не прочь будет погрызть наш старший детектив-инспектор.
– Как раз то, что ей нужно. Хоть перестанет терзаться, что никто ей вовремя не сказал, что Тони в больнице.
Кевин поморщился:
– Ладно тебе. Если бы в выходные дежурила не Пола, а кто-то еще, у нас уже по всему полу валялись бы выбитые зубы, можешь мне поверить.
– А что у Тони с нашей шефиней? Когда я их впервые увидела вместе, то подумала, что у них роман. Но все говорят – нет, никогда такого не было и быть не может. Не понимаю.
– Как и все остальные, – заметил Кевин. – Боюсь, меньше всего понимают они сами.
Если
Песня, написанная американскими композиторами Ричардом Роджерсом и Оскаром Хаммерстайном-мл. для мюзикла «Карусель» (1945); позже стала гимном «Ливерпуля» и ряда других английских и континентальных футбольных команд.