Бэтман Аполло. Виктор Пелевин
спросил я, – они действительно оживают?
– Вот, – сказал Улл. – Опять. Скажи я «да» или «нет», и мы опять попадем в ловушку слов. Не надо создавать hard problem на ровном месте. Жизнь – это киносеанс. А лимбо – киноархив. Вампиры-ныряльщики оживляют мертвых, пропуская сквозь них отраженный луч своего собственного сознания. Этот подпольный киносеанс субъективно переживается как путешествие в загробный мир. Все, что мы там видим, настолько же реально, насколько реальны мы сами – потому что сделано из нас. Но отдельно от луча вашего внимания никакого «мира мертвых» нет, как нет и фильма до соприкосновения пленки с проекционным фонарем. Мертвые оживают только тогда, когда попадают в зону вашего интереса. Но на это время они становятся так же реальны, как вы сами. Они как бы проживают дополнительный отрезок своей жизни через вас.
– Они себя помнят?
– А отпечаток ноги в песке помнит себя? Себя – это что? Все в этом мире помнит лишь свою форму. Мы существуем в виде памяти о своих прежних состояниях. Единственное отличие мертвых от живых в том, что в мертвых нет луча, способного эту форму осветить. Если вы хотите их увидеть, вам придется стать для них солнцем лично. Вернее, заставить освещающее вас солнце осветить также и их.
– А почему их больше не освещает настоящее солнце?
Улл пожал плечами.
– Потому что они перестали быть ему интересны. То есть, другими словами, умерли.
– Скажите, – спросил Эз, – а такая фотография может родиться заново?
– Может, – сказал Улл. – Запросто. И вы будете принимать участие в этом бизнесе. Но это не значит, что новую жизнь проживает тот самый человек, который жил прежде. Если старая анимограмма повторно попадает во взгляд Великого Вампира, она начинает меняться. Как бы загорается снова. Новая жизнь – это новая серия фильма. Бывают многосерийные фильмы. А бывают односерийные. Бывает все.
Видимо, вдохновленный этим замечанием, Эз спросил:
– А правда, что в лимбо живут черти?
Улл ухмыльнулся.
– Скажем так, мы в лимбо не единственные ныряльщики. Есть особые теневые существа и даже подобия растений и насекомых, обитающие только в этом пространстве – своего рода флора и фауна. Они разрушают нестойкие анимограммы своим внутренним светом, что похоже на поедание трупов подземными червями. Существа из других слоев сознания тоже заглядывают в наше измерение через темный лаз лимбо. Все это в конечном счете связано с действием света. В лимбо чаще всего проникает не ясный свет сознания, а его зыбкие отражения. Вы подробно изучите это со временем.
– А покойники могут напасть на вампира?
– Могут, – сказал Улл. – Но я бы на их месте не стал.
– А вампир может общаться с несколькими покойниками одновременно?
– Может.
– А эти покойники увидят друг друга?
Улл улыбнулся.
– Покойники на самом деле не видят даже вас. Но это может выглядеть так,