Что за жизнь у нас такая?. Марина Рузант
чай и демонстративно отодвинув чашку, тем самым говоря, что всем довольна, Нина Кузьминична наставляла:
– Вы завтра с утра бегите на хозяйственный двор ЖКХ . . .
– Это что за баней?
– Точно, там. Зайдете в диспетчерскую и попросите плотника жалобным голосом. Оденьтесь нищенски простенько, прикиньтесь несчастной старушкой. Скажите, что плохо себя чувствуете, собирались в больницу, хватились, а ключи потеряли. Теперь ни за хлебом не сходить, ни в больницу не попасть.
– Зачем все это городить? – не поняла бесхитростная женщина.
– Они с нами, стариками, не церемонятся. Считают нас навозными мухами: бегаем к ним с каждым чихом, пустыми заботами, надоедаем, работать мешаем. Поэтому, душа моя, без жалости не обойтись. Они молодых, нахрапистых побаиваются, те могут и припугнуть, и начальству пожаловаться, да и с деньгами не обидят, в случае чего. А с нас – голытьбы престарелой, что взять? – наставница сочувственно вздохнула и поднялась.
Уже в дверях хозяйка всполошилась:
– Как я пойду? Дверь то у меня не закрывается.
– Звякните мне. Я свою квартиру закрою и у вас посижу, подожду.
– Спасибо, Нина Кузьминична, вы настоящий друг . . .
Довольная своим рациональным умом и отражением в зеркале трельяжа, Нина Кузьминична покинула гостеприимную квартиру.
Утром следующего дня Любовь Владимировна, основательно покопавшись в своем скромном гардеробе, выбрала дешевенькую, давно застиранную блузку, в которой еще в совсем недалекие времена, но такие теплые и добрые, трудилась на даче с ныне покойным супругом. Во всех отношениях: и плане кроя, и в плане качества ткани удобная, не облегала фигуру плотно, тем самым хорошо пропуская воздух, кофточка позволяла быстро орудовать руками. Ее давно следовало выбросить за ветхостью, однако всякий раз постирав и отгладив, везла ее на сельскохозяйственные работы, мысленно убеждая себя, что делает это в последний раз. И вот тебе – на! Кофточка пригодилась как нельзя лучше. Мудрить с юбкой тоже не пришлось – очень подошла старая, дачная. Облачившись в «наряды», покрутилась у зеркала. Видок сложился соответствующий, в случае, когда на лице изображалось страдание, а фигуре предавалось понурое состояние, то формировалась древняя, несчастная старушонка почти бездомная, почти нищенка. Если уж такой внешностью не пронять наших «добродетелей», то возможно ли вообще до них достучаться?
От части успокоенная удачно подобранным костюмом, пенсионерка позавтракала. Часы показывали восемь часов сорок семь минут. Планы торопили: нужно отправляться на хозяйственный двор и разыскивать ту самую диспетчерскую. Любовь Владимировна вышла на балкон определиться с погодой и температурой воздуха на улице. Утро, обласканное солнцем, еще содержало в воздухе влажную прохладу ночи. В многолетних деревьях, сохраненных на радость людям, при строительстве домов, шумно щебетали птицы.
В проходном дворе сновали спешащие на работу сотрудники разных фирм и компаний; мамочки,