Воздается по вере. Любовь сама находит нас. Книга вторая.. Марина Рузант
принимал эти самые документы. Актовый зал наполовину был заставлен сдвинутыми с обычных мест стульями. По периметру освободившейся площади, на некотором удалении друг от друга, стояли столы, за которыми сидели девушки и парни. Скорее всего, приемом документов занимались никто иные, как самые обычные старшекурсники. Они неспешно, с чувством собственного достоинства ходили по залу, перебрасываясь между собой только им понятными фразами, передавали необходимые бумаги.
На каждом столе находилась табличка, вроде той, что у дамы в фиолетовом платье, с названием факультета, папки, тетради и другие необходимые материалы. На стенах яркими, красочными пятнами выделялись стенгазеты. Здесь каждый факультет статьями и фотографиями рассказывал несмышленым абитуриентам, чем он лучше остальных факультетов. Как здорово учиться именно на нем! Сразу около двери на специальных стойках находилась информационная доска, завешенная объявлениями чисто студенческого направления. Скорее всего, доску только принесли в зал и еще не успели освободить от устаревшей информации.
По всей видимости, это общее действо в стенах актового зала и называлось работой приемной комиссии. От полного несоответствия увиденного относительно предполагаемого, девчонки заметно растерялись. Ирина дернула Машу за рукав и головой показала направление, куда следовало двигаться. Сама, стараясь держаться уверенно, сделала несколько шагов к доске объявлений и замерла около нее, делая вид, что тщательно изучает информацию. Маша последовала за подругой. Они, стоя рядом, уставившись глазами в объявления, крепко прижимали документы к груди.
– Слушай, я с Нинкой разговаривала перед отъездом, – почти беззвучно прошипела Ирина. – Она говорила, что шансов много больше поступить, если мы пойдем на тот факультет, где меньше всего народа подаст заявления. Понимаешь, конкурс будет меньше.
Мария с трудом улавливала ее шипение. Слова было трудно разобрать.
– Не пойму. Какая Нинка? Откуда она взялась?
– Да, наша пловчиха. На два года старше нас. Учится на геологоразведочном. Я ее расспросила куда лучше ткнуться.
– Та, что из соседней школы? Такая, темненькая с короткой стрижкой? – попыталась уточнить девушка.
– Какая разница, какая у нее стрижка? – пустая болтовня начинала раздражать. – Эти объявления не для нас. Пошли смотреть газеты. Около них поговорим.
И опять Ирина первая направилась к стене, где красовались, фактически, рекламные газеты, целью, которых было зазвать, как можно больше абитуриентов, поступать на соответствующий факультет. Мария потянулась за подругой. Теперь они стояли значительно дальше от столов и блуждающих по залу старшекурсников. Можно было говорить громче.
– Что-то я не пойму к чему ты говорила о конкурсе? – оперевшись о подвернувшийся стул, поинтересовалась совершенно уставшая Мария.
Ирина тоже устала и ее усталость выражалась в раздражительности. Закатив к потолку глаза, она изобразила кислую физиономию, говорящую о том, что подруга не понимает совершенно очевидных