Воздается по вере. Грехи имеют свою цену. Книга третья. Марина Рузант
рана, но и сама девушка и близкое окружение понимали, что любовь без страданий не уходит. Эту стихию необходимо пережить. Душа должна отболеть. Днем несчастная представала перед обществом «в полной боевой готовности», а по ночам ревела в подушку, оплакивая собственные переживания.
Прошел месяц. В один из пятничных вечеров, когда хозяева уже готовились ко сну, раздался звонок в дверь. Сама не понимая почему, к двери бросилась Инна. Два поворота ключа, дверь распахнулась и, в темной пустоте дверного проема сначала возникло до боли знакомое лицо Николая, потом он сам с чемоданом в одной руке, в другой он сжимал все ту же кепку. Они, замерев, молча смотрели друг на друга, девушка сделала шаг в сторону, тем самым, предлагая гостю войти. «Я насовсем», – еле слышно прошептал молодой человек. Она его услышала, скорее не ушами, а сердцем. Слезы хлынули из глаз даже не ручьями, но полноводными реками. Николай, бросив у ног чемодан, обнял любимую и прижал ее к себе, будто боялся, что этот миг закончится и она опять исчезнет. Такими, слившимися воедино, их застали родители.
А дальше события развивались с космической скоростью. В ближайший понедельник молодые отправились в ЗАГС подавать заявление на регистрацию брака. Свадьбу сыграли скромную, присутствовали только самые близкие люди, в том числе Инна пригласила Машу и Марту. Вырваться от маленького Ванечки случилось не на долго. Улучшив момент во время веселья, подружки потихоньку уединились в кухне.
– Знаешь, Инуля, мучает меня один вопрос, – открывая бутылку «Боржоми», поделилась своими сомнениями Маша.
– Всего один? – весело отреагировала невеста, подставляя фужер.
– Да. Но ответь только честно. Почему ты тогда захотела обсудить свою ситуацию именно со мной?
Инна хитро улыбнулась, обняла подругу за плечи:
– Только ты одна меня могла тогда понять. Тебя ведь тоже сразу после знакомства не приняли родители Сашки. Значит, ты уже переживала состояние отвергнутой, несостоявшейся невесты. Ты прошла, пережила уже то, с чем мне пришлось столкнуться. Я верила тебе. Я знала, что ты можешь дать мне правильный, взвешенный совет, без жалости и соплей. Как видишь, не ошиблась! Спасибо тебе, Машка!
Губы у подруг задрожали одновременно. Маша уткнулась головой в плечо Инны, давая возможность себе и ей передышать трогательный момент, не расплакаться. Инна заговорила первая:
– А меня настораживают слова мамы. Они постоянно крутятся в голове, обрастая страхами.
Маша насторожилась, отпила из фужера.
– Ты ничего не говорила. Какие слова?
Инна, не торопясь, отошла к окну, уже оттуда, обернувшись лицом к подруге, произнесла:
– Мама сказала, что жениться без согласия родителей, это не по-людски, что такое счастье – краденное, и оно не на долго . . .
– Я, пожалуй, соглашусь с ней только в одном – это не по-людски, но кто виноват? Разве вы не пришли к ним за благословением? Разве ты вошла в их дом, как воровка,