Не родятся на яблоне груши. Марина Рузант
Тебе готовиться нужно хорошенько, какая уж тут работа? – Лидия осторожно, неуклюже, погладила дочку по голове.
Они находились рядом, два самых близких друг другу человека и у каждого была своя правда. Наступившая тишина и сумрак комнаты располагали к размышлениям. Каждая думала о своем и вместе понимали, что никогда не откажутся друг от друга. Нина винила себя за несдержанность и грубость по отношению к матери, которая живет и работает ради нее. Лидия проклинала свою скупость и непонимание.
Нина повернулась на спину, потом села в кровати и обняла мать, прижалась своей щекой к ее щеке и почувствовала материнские слезы. Так они сидели молча в темноте обнявшись, и обменивались слезами.
Через неделю Нина уехала счастливая, с обновками – новой юбкой темно синего цвета и кофточкой с рюшами, как у Глашки, в мелкий красный горошек по белому полю. Лидия тоже успокоилась по поводу отношений дочери с химиком. Все когда-нибудь влюбляются, не обошла эта болезнь и дочку, куда теперь денешься. Рассуждает Нинка правильно, глупостей не наделает.
И действительно не наделала, причина, правда, заключалась не в здравом уме девочки, а в появлении не просто серьезной соперницы, скорее полностью обезоруживающей победительнице. В канун самого Нового года приехала молодая красивая «медичка». Сначала ее появление в колхозе не связывали с Игорем Андреевичем, и потому Нина не обратила внимания на приезжую, хотя разговоры о ней по селу уже ходили.
Не смотря на то, что центральная усадьба колхоза насчитывала более трехсот домов, каждый человек был у всех на виду. Затаиться, спрятаться от людей, фактически, невозможно. Даже если к некой Глашке, исключительно, в темное время суток, бегает некий Ванька, причем огородами и короткими перебежками, то общественности это будет известно непременно. Вопрос времени. Как, правило, достаточно пары забегов и на каждой лавочке народ «выносит приговор» взаимоотношениям.
Медичку определили на постой к Трофимовне, той самой, с которой сговорилась Ниночка о мытье полов в конторе. Трофимовна познакомила свою помощницу с приезжей Ольгой. Девочка сразу отметила про себя яркую, бросающуюся в глаза, красоту медички. Она выглядела словно живая черноволосая куколка. Невысокая, стройная с черными искрящимися глазами и алыми губами, совсем не пользовалась косметикой. Игрушечное личико, игрушечные ручки и ножки. Хотелось поставить ее в сторонку и любоваться, как на необыкновенную скульптуру, гениальное творение рук человеческих.
Однако, скульптура говорила, ходила, ела и пила. Трофимовна охарактеризовала постоялицу, обходительной, приятной в обращении женщиной, необыкновенной «чистюлей». Единственным большим недостатком считала то, что та ничего не понимала в деревенской кухне, ела мало и в основном молочное. У пожилой женщины возникли даже подозрения, уж не страдает ли молодка какой-нибудь болезнью, о чем в обязательном порядке, поделилась у колодца. Сомнения развеял председатель, когда открыто, прилюдно спросил:
– Ты, Трофимовна,