Продавец проклятых книг. Марчелло Симони
вышел из комнаты и спокойно спустился по лестнице. Выходя из дверей гостиницы, он прошел близко от двух сообщников. Те укрылись за стойкой и оживленно обсуждали то, что произошло.
Джинезио посмотрел на торговца так, словно увидел привидение, потом повернулся к все еще дрожавшему Хулько и сказал:
– Уверяю тебя, я не видел, как он вошел. Не знаю, как он это сделал.
Игнасио удовлетворенно усмехнулся и вернулся в «крепость аббата».
Теперь он был уверен: эти двое больше никогда не сунутся в его комнату.
Глава 8
Аббат только что вошел в трапезную, опоздавшие монахи торопливо входили туда вслед за ним. Среди них Уберто, который в этот момент шел через двор, поддерживая за руку старика монаха, отца Томазо из Галеаты.
Старик быстро уставал от ходьбы и при каждом шаге шатался на своих тонких кривых ногах.
– Это моя последняя весна, сынок. Господь призывает меня к себе, – сказал Томазо. Он повторял это уже лет десять.
Мальчик улыбнулся, но продолжал думать о своем. Минуту назад он заметил, как кто-то вышел из задней двери «крепости аббата», подбежал к гостинице и стал взбираться по внешней лестнице, которая была пристроена к одной из боковых стен. Джинезио стоял на своем посту у главного входа и ничего не заметил. Потом человек исчез – должно быть, влез в одно из окон второго этажа.
– Это Игнасио, торговец из Толедо, – подумал вслух Уберто.
– Ты увидел странника Игнасио? – спросил старик и закашлялся.
– Мне показалось, увидел.
Старый монах кашлянул снова, на этот раз чтобы прочистить горло.
– В этом Игнасио есть какая-то загадка, несомненно. Я познакомился с ним, когда он оказался здесь в первый раз. Тогда он пребывал в полном отчаянии.
Уберто, у которого эти слова вызвали любопытство, ласково попросил Томазо:
– Расскажи мне, что ты о нем знаешь, дедушка.
Мальчик обычно называл Томазо дедушкой, потому что тот больше всех монахов заботился о нем с его младенческих лет.
Старый монах замедлил шаг и вдохнул в грудь теплый полуденный воздух.
– Он тогда спасся бегством из Германии. Мне сказал это Майнульфо из Сильвакандиды и просил никому не рассказывать. Ты первый, кому я говорю об этом. Это деликатное дело, и мне была открыта из него лишь очень малая часть.
Уберто кивком поблагодарил его за доверие.
И тогда Томазо рассказал ему про те годы жизни Игнасио, о которых знали немногие.
– Все началось в 1202 году, когда торговец из Толедо познакомился с Вивьеном де Нарбоном, бродячим монахом, о котором ходила дурная слава. Вдвоем они осмелели и связались с высоким церковным иерархом из Кельна, может быть, даже с самим кельнским архиепископом. Они показали ему несколько ценных реликвий, добытых ими неизвестно где в своих путешествиях по миру.
Уберто спросил о реликвиях, но старик о них ничего не знал.
Томазо крепче сжал плечо своего молодого спутника и продолжил:
– По неизвестным