Игра Лазаря. Максим Марух
наркотиков и воровства. Им захотелось поиграть в Игру иного сорта. Поиграть в покровительниц, воспитательниц, мам. С дозволения Мецената они взяли Марса на поруки и сделали сыном полка.
Лазарь сразу занял позицию против. Не только потому, что не любил детей (детей он просто ненавидел), но главным образом потому, что не верил в перевоспитание как таковое. В принципе он допускал, что в юном возрасте из человека ещё не поздно вылепить что-то путное, но дело это казалось ему до того трудным и неподъёмным, что он даже кончиком мизинца не желал участвовать в подобном опыте. Поэтому он сразу же открестился от любых попыток вовлечь себя в воспитательный процесс, лишь предупредив напоследок новоиспечённых мамочек, что трудный характер мальчишки аукнется им ещё не раз.
К вящему удивлению Лазаря, Марсен не оправдал его ожиданий. Поначалу всё шло не слишком гладко – мальчишка частенько взбрыкивал, тащил из дома всё, что плохо лежит, пару раз сбегал сам. Но всегда сам же и возвращался. Тогда Айма и Дара прибегли к уловке. Зачем иметь сверхспособности, если нельзя ими воспользоваться? Идея была проста, как всё гениальное – попытаться воздействовать на мальчишку изнутри, прямиком из инсона. Неизвестно, какие гайки им удалось подкрутить, а какие ослабить, но это возымело эффект. Через месяц пыл у парня поутих. Ещё через два от отмороженного вокзального попрошайки не осталось и следа.
Айма и Дара ходили гоголем, едва не лопаясь от гордости. Ещё бы – опыт удался! Марсен по-настоящему привязался к обеим, завёл дружбу с Сенсом, неплохо ладил с Матвеем. А вот с Лазарем не задалось. Видимо, на каком-то подсознательном уровне парень чувствовал питаемую к нему неприязнь, и отвечал взаимностью. Да и категорическое нежелание Лазаря брать его в инсон не способствовало.
И вот теперь, как гром среди ясного неба, рецидив. Да ещё какой – мальчишка никогда раньше не выказывал пристрастия к алкоголю. Неудивительно, что Инь и Ян забили тревогу.
– Сейчас он спит, – сказала Айма. Внутреннее напряжение выдавали сдвинутые клинышком брови, делающие её похожей на разъярённого Будду. – Завтра устрою такую взбучку, неделю на жопе сидеть не сможет.
Насколько помнил Лазарь, за всё время, что мальчишка провёл здесь, его ни разу пальцем не тронули, а значит, не тронут и впредь. А значит, угрозы Аймы – пустые обещания.
Похоже, скептицизм отразился у него на лице, потому что японка спросила:
– Что-то не так?
Лазарь с трудом подавил улыбку. На такие вопросы положено отвечать вопросом.
– За какое место, говоришь, он тебя пощупал?
Айма и Дара одновременно откинулись на спинку дивана с одинаково разочарованными выражениями на лицах.
– То есть вы, конечно, его мамочки и всё такое, но разве это не попахивает инцестом…
– Ничего другого от тебя и не ждали, – с отвращением проговорила Айма.
Дара подалась вперёд и обвела присутствующих серьёзным взглядом.
– Короче, – сказала она заговорщически полушёпотом, – с этого момента называем Марса мелким пьянчужкой, договорились?
Полусонная