Игра Лазаря. Максим Марух
вчера вечером. Мне повезло, потому что в этот самый момент он разговорился с мужчиной, который показался мне смутно знакомым…
– Знакомых в инсоне встретить нельзя, – возразил Лазарь, – только похожих.
– Я подслушала разговор, – Дара ткнула остриём маркера в наконечник стрелки, берущей своё начало из слова «лагерь», – и поняла из него… – вертикальной дугой она соединила наконечник со стрелкой, выходящей из слова «отчим», – что он и правда похож – на Николая Валуева! Наверное, поэтому он у них там начальник охраны. А это, почитай, начальник всего лагеря.
Какое-то время Лазарь тупо таращился на мольберт, как если бы Дара изобразила на листе краткое и красивое доказательство теоремы Ферма, а не кривую линию. Потом старинные часы на каминной полке снова напомнили ему о Янике.
– Неплохо, – сухо похвалил он. – Вот бы ещё объяснила смысл своей закорючки. А то мы просто, как бойцы СОБРа, знаем, что нужно делать, но не знаем, почему мы это делаем. А если не знаем мы, то как объяснить Янике… – тут он осёкся и умолк, разглядев, наконец, лица друзей. – Я извиняюсь, ладно? Извиняюсь и прошу прощения. Сам бы я не допёр.
5
– Проснись, – Лазарь покачал Янику за плечо. Она лежала на софе в гостиной лицом к стене, совсем без движения. – Эй, подъём.
Девушка неожиданно перекинулась на спину, и Лазарь невольно содрогнулся. Глаза её были широко распахнуты, как у покойницы, не успевшей перед смертью смежить веки.
– Я не сплю, – сказала она, и Лазарь увидел, что её зрачки медленно двигаются. – Мне было так больно, Лазарь, что я не смогла заснуть.
6
Лазарь перевернул вверх дном всю квартиру в поисках ножей и фляги, но так ничего и не нашёл. Судя по всему, Джуда предусмотрительно забыл оставить хоть что-то.
– Пойми, нам надо вернуться в лагерь, – Лазарь с мясом выдёргивал выдвижные ящики на кухне. – Там тебе помогут.
– Откуда ты знаешь, тебя ведь там не было, – упорствовала Яника из гостиной. – Ты не можешь знать.
– А ты не можешь знать, чего не могу знать я, потому что мы едва знакомы.
– Нет, – категорически отказалась она. – И не подумаю. Даже пытаться не стану – всё равно не пустят. Заразным туда вход закрыт, сам видел.
В её упрямстве сквозил тупой, животный страх. Наверное, так чувствует себя каждая женщина, внезапно обнаружив вечером в ванной странное уплотнение в левой груди.
– Пустят, я волшебное слово знаю, – Лазарь вернулся в гостиную и присел перед ней на корточки. В огромных васильковых глазах уже дрожали слёзы, волосы грязным колтуном лежали на плече, луковицеобразное лицо осунулось и выглядело совсем измочаленным. – Пойми, ты больна, – он взял её руки в свои. – В лагере тебе помогут, а здесь ты зачахнешь и умрёшь через день или два. Тогда мне придётся выбросить твой труп из окна, потому что скоро он начнёт разлагаться, а это антисанитарно. Мясо сглодают внизу прокажённые, а кости оставят обсыхать на солнце.
Он намеренно пугал её, стараясь вызвать отвращение к своему