Огненная Роза. Живу тобой. Книга 2. Верука Соль
в том, что Таль Ашер просто путешественник, богатый недотёпа, что случайно припутался под ногами. Он и сам понимал, что для палачей это не имело никакого значения. Потеха есть потеха. Приятное с полезным, так сказать. Барон знал, что крутой бородач – тот самый кабир, «Воин Справедливости», виновный в грабежах баронских караванов и в сопротивлении его власти – законной власти наместника великих Демиургов! За это придётся ответить.
– Прежде, чем отправиться на сковородку, ты расскажешь всё о своей банде. Где они, сколько их, кто из местных помогает – всё! А потом я скормлю твою тушку рабам, а башку на кол насажу на площади – пусть гниёт на радость тем, кто хочет посвоевольничать! Но если ты будешь умницей, я пощажу твою шлюшку. Барон насмешливо кивнул в сторону палачей, облачённых в заклепанную чёрную кожу: – Видишь моих мальчиков? Я прикажу им убить твоего красавчика быстро. Даже руки – ноги на месте останутся. Честное слово! – Он мерзко захихикал, и всё его кодло подхватило этот визгливый скрип. У Мелькарта от отчаяния аж в голове помутилось, так хотелось ему спасти несчастного друга. А Барон, видя его страдания, издевательски добавил: – Ну а если будешь хамить – начну потеху именно с него. Не веришь? —
И он кивнул своим холуям: – Давайте-ка, приступайте. По чуть—чуть, что б надолго хватило!
Сатрап устроился поудобнее и притянул к себе своего рыжего наложника. Тот принялся оглаживать старые телеса, и Таль с отвращением отвёл глаза: мерзость-то какая! Цепи, в которые он был закован, заскрипели на блоках, натянулись и он с ужасом ощутил, как мышцы его охватывает боль, и она делается всё сильнее… Зал зашатался перед его глазами: жаровня, своим чадом загадившая своды, грубые лики на расписных стенах, затоптанные ковры… Это не взаправду… Бич со свистом рассёк воздух и его гибкое жало впилось в тело Ашера. Он застонал, но тут же сцепил зубы и постарался сдержаться: голубые глаза Мелькарта молча кричали от отчаяния и сострадания. «Я выдержу. Я всё выдержу!…Жаль только отец никогда не узнает, что со мной стало.» Он никогда прежде не испытывал ничего подобного. Сильный, ловкий, хороший боец – но только в дружеских состязаниях. Жизнь была добра к нему, и лишь в последние недели он узнал, что такое горе. Но самонадеянно представлял себе, что способен вынести любые испытания, стерпеть любую муку и с честью, с высоко поднятой головой отстоять свою свободу. А теперь боль и ужас обрушились на него, и дух его поколебался. На мгновение поддавшись слабости, он всё же застонал, почти закричал, когда хлёсткие удары бича стали разрывать его тело. Мелькарт что-то кричал Барону, но его слова только развлекали палачей. Жизнь его семьи, его товарищей – в обмен на жизнь этого красавчика. Мелькарт понял, что не в силах спасти несчастного, и проклинал себя. И молил небеса о скорой смерти. Может быть, тогда парня оставят в покое? Он принялся рвать свои цепи, при этом так матеря ненавистного Сатрапа и его свору, что те даже отвлеклись ненадолго